— Я восхищен тем, как стойко вы держались весь день, но я хочу поговорить не об этом. Вы не догадываетесь о чем, нимфа?
— Вы меня уже так называли сегодня, — еле слышно сказала Дезирэ. — Что это значит?
— Это слово очень вам подходит. Вы прелестная и загадочная, вы — хрупкое создание из золота, сапфира и жемчуга, способное заворожить такого смертного, как я.
Щеки Дезирэ запылали, и она робко подняла на него глаза.
— Не надо делать мне комплиментов, сеньор. Я их не заслуживаю.
— Я вас не понимаю. Я сказал что-то не так? Я не хочу, чтобы вы считали меня… как это по-английски?… ах, да… пижоном, но мне показалось, что я вам нравлюсь. Мне хочется лучше вас узнать, но, если мы сейчас расстанемся, не договорившись о встрече, может случиться так, что мы больше никогда не увидимся. А я буду об этом сожалеть, нимфа.
— Прошу вас, сеньор Веласко, больше ничего не говорите. Я сомневаюсь, что мы сможем стать друзьями.
Ее волнение передалось маленькой кобылке, и та начала бить копытами. Дезирэ потребовалось время, чтобы ее успокоить, а когда она посмотрела на Рафаэля, то увидела, что он так стиснул зубы, что у него за щеками заходили желваки.
— Что вы этим хотите сказать? Вы замужем?
— Нет! — Дезирэ еле удержалась, чтобы не расплакаться. — Но я солгала вам. Я сказала вам, что я англичанка, но это не так. То есть мой отец — англичанин, и я несколько лет жила в Англии, но у меня нет права носить фамилию Кавендиш.
— Пожалуйста, объясните. Я не понимаю. — Рафаэль казался спокойным, но и под ним лошадь вдруг заволновалась.
Дезирэ сначала закусила губу, собираясь с духом, а потом, перейдя на свой родной язык, выпалила:
— Хорошо, месье. Я родилась во Франции, и моя мать — француженка. И я — француженка. А это, если я не ошибаюсь, делает нас врагами.
Тень пробежала по лицу Рафаэля. Холодность, прозвучавшая в его голосе, когда он заговорил, не оставляла сомнения в его чувствах.
— Насколько я понял, ваши родители не были женаты?
В ответ Дезирэ только чуть вздернула подбородок. Она не собирается извиняться! Отец и мать обожали друг друга, но к моменту их знакомства мама уже была замужем.
— Жаль, что вы не были со мной откровенны, мадемуазель. — Его французский был великолепен. — Мы могли бы избежать неловкости.
— В мои намерения не входило вас обманывать. Я просто защищала себя.
Невысокого же она обо мне мнения! — нахмурился Рафаэль.
— Вы и вправду думали, что я наброшусь на беззащитную женщину? — Боже! Сколько презрения было в его тоне! — Я ненавижу вашего императора, но так низко я не способен опуститься!
