Я тогда учебный год тоже закончил на «отлично». Вовке похвальный лист дали, а меня обещали послать в «Артек». Я готовился уже к отъезду, школа сатину на рубаху купила, штаны мне пошила Даша, как вдруг сообщили, что поездка не состоится. Может, горевал я, узнали, что курю, и не взяли. А Дуня сказала, что это кто-нибудь из районного начальства вместо меня свое чадо послал. Не знаю, что случилось на самом деле, только мне было очень горько и обидно, и я не раз по ночам плакал.
Тем же летом я поступил в Свободу. Тут, правда, помогли мои пятерки. Меня не хотели принимать из-за маленького роста, но, увидев мой табель, приемная комиссия смилостивилась и взяла с меня слово, что я буду расти.
— А Нина ваша где? — спросил я, рассматривая увеличенную фотографию пышноволосой красавицы, снятой в профиль.
— Там жа, в Курске. Электриком. Вот приезжала с мужем, стиральную машину подарили. Теперь моя Клавка и горюшка не знает.
— Почти как в городе, смотрю, живете.
— И то верно. Только асфальта не имеем, — согласился со мной Никита. Он вытащил пачку «Севера», закурил, синяя паутина дыма медленно поползла к потолку.
— Самосаду изменили?
— Да нет, сохнет пока. Никак заготовить не соберусь. А ты бросил, говоришь?
— Бросил. От курева как худая гармошка начал было хрипеть.
— И то дело. А мой Володька маленьким не курил, вырос — начал, дурачок. В армии. В институте полгода один раз терпел, а не вытерпел.
Никита был в клетчатой новой рубахе, застегнутой на все пуговицы, в синих хлопчатобумажных штанах, на ногах — свежие носки. Все трогал небритый подбородок, время от времени поглядывал в овальное зеркало на стене.
— Тут, понимаешь, должны пионеры ко мне прийти, следопыты какие-то. Участников Курской битвы ищут. — Подумал, сделал глубокую затяжку. — Вот бы и отца твоего пригласить. Да… Я вон в газетах читаю, во многих деревнях памятники своим погибшим землякам ставят. С фамилиями, с годами рождений… Вон в Драчевке, читал в районной газете, в честь твоего родственника Николая Вялых даже улицу назвали. Правда, он герой, погиб смертью храбрых, однако же и рядовых не гоже забывать… Надо сказать следопытам — и у нас, можа, они возьмутся за памятник. Я уже и место для него придумал. На выгоне перед колхозным садом, где счас мальчишки футбол гоняют. Нужен такой памятник! Верно говорю?
Верно, верно, дядя Никита Комаров! Очень даже верно, дорогой! И не обязательно ставить памятник, а можно бы скромный обелиск с именами хорошаевцев, отдавших на войне жизнь. Я уже зримо представляю его и рядок в четырнадцать имен. Где-то в середине списка — фамилия моего отца.
