— Да конопля у нас на втором плане, на первом — свекла. Туда направлены все люди, вся техника. Суди сам, почему. Закупочная цена центнера свеклы — три рубля, сорок копеек. За сверхплановую сдачу пятьдесят процентов надбавки, по пять рублей десять копеек, значит. Кроме того, ботва на силос идет, нам отпускают по льготной цене сахар, патоку… А от конопли — никакой выгоды колхозу. Ее и сеют-то немногие теперь, в нашей области, знаю, всего четыре-пять районов. Закупочная цена на нее упала — видимо, не очень ценится волокно, да и зерно… Опять же трудоемка конопля, механизации мало…
Я в принципе соглашусь со Славкой, одноклассником бывшим, но не пойму одного:
— Зачем же тогда столько сеять конопли?
Славка разводит руками: просчитались…
Я буду разговаривать со Славкой, облизывая губы и глотая сладкие слюнки, потому что, как только я где увижу коноплю или кто вспомнит о ней, в моей памяти невольно всплывает небезоблачное послевоенное детство. Старшая сестра Даша иногда приносила с работы в кармане конопляных семян, я помогал просеивать их и толочь в ступе. Затем варили картошку и заправляли ее ароматной конопляной кашицей. Такой дух витал по хате, щекоча ноздри и нагоняя аппетит, что, когда Даша ставила на стол дымящийся чугунок, мы набрасывались на него, и, не щадя животов, съедали картошку до последней крошечки. Чугунок и мыть не надо было…
— Видимо, шефов слабо используете, — после небольшой паузы скажу я. На что Славка в ответ только горько усмехнется:
— Шефы… Нашел помощников. Вон нынешним летом прислали нам четырех девчонок с кондитерской фабрики — на механизаторов вроде их подготовили. Приехали, встречает их председатель Бирюков. «Что, девочки, умеем делать? — спрашивает. — Водить трактора можем?» — «Ездили, — отвечают, — метров по сто… по асфальту». — «А в пять утра можете вставать? И до десяти вечера?» Молчат. Отправил их Бирюков обратно. А ты говоришь — шефы…
Занесла, однако, в сторону эта конопля. Вот уж Хорошаевка передо мной. Сейчас только пересеку Барский луг, взойду на крутой берег — и деревня. Здравствуй, родина! Вот и я…
Мои хорошие сентиментальные мысли прервал стрекот мотоцикла. Я не успел посторониться, как мотоцикл уже оказался рядом, на обочине дороги. Трехколесный красавец резко остановился, обдал меня волной воздуха.
— Здоров! — приглушив мотор, протягивал руку мотоциклист.
В первые секунды я не сообразил, кто это, а как снял мотоциклист новый красный шлем, я обрадовался:
