*
Дается близость только с теми
из городов и площадей,
где бродят призраки и тени
хранимых памятью людей.
Иерусалим еще и город мертвых, ибо умереть в Иерусалиме почитают за великую честь представители всех конфессий. Здесь на Протестантском кладбище на Сионской горе не переводятся камушки на надгробной плите человека, ставшего символом праведников мира, — Оскара Шиндлера. Здесь перед входом в церковь Гроба Господня покоится знаменитый рыцарь Филипп, а в центре города, где парк Независимости, — кладбище, на котором похоронены мамелюки Саладина, на горе Скопус — аккуратное военное английское кладбище и военное — на горе Герцля, где в День памяти солдат, павших в войнах Израиля, собираются родственники, друзья, уцелевшие однополчане. А еще есть кладбище у восточной стены Старого города, которое учредил сам Гарун аль-Рашид, чтобы не смог Мессия войти на Храмовую гору через запечатанные ворота Милосердия (или, как их еще зовут, Золотые ворота). Слышали когда-то мусульмане, что коэнам (потомкам жрецов Храма) входить запрещено на кладбище, вот и стали хоронить там умерших. И не забудем церковь Гробницы Святого Семейства, где похоронена Дева Мария с родителями своими и мужем Иосифом (другой вариант — в Турции, в Эфесе), и там же Мелисанда, легендарная королева крестоносцев. А еще — пещера в Санедрии, где упокоены члены Великого Синедриона, и еще рядом с отелем «Кинг Давид» — пещера, куда Ирод аккуратно складывал убитых им своих детей и жен. И гробница Иисуса Христа в церкви Гроба Господня, и мраморные клавиши надгробия великого Артура Рубинштейна беззвучным аккордом висят в сиянии иерусалимского неба. И много других могил и гробниц, о которых мы при случае поговорим, и, наконец, второе по древности кладбище на Масличной горе. Сохранны здесь уже не все могилы.
В самом низу Масличной горы проходит автомобильная дорога. Ее проложили иорданские власти во время Войны за независимость — прямо по кладбищу, вымостив дорогу могильными плитами. Историю одной из них грех не припомнить. Под ней лежал первый в Иерусалиме американский консул. Звали его Уорд Крессон. Христианин, знаток Библии, преуспевающий фермер. Что щелкнуло у него в голове, когда он стал добиваться, чтоб его послали в Палестину? Он был одержим идеей, что вот-вот придет Мессия и немедля снова выстроится Храм — он, видимо, хотел присутствовать при этом. Время — середина девятнадцатого века.
Приняли его с большим почетом, но повел себя сей консул очень странно: с головой ушел в еврейские проблемы. А в американские газеты принялся писать пламенные призывы слать деньги: нужна земля, чтобы сюда приехали евреи из всех стран мира — создавать промышленность и сельское хозяйство. И еврейскому народу это нужно, и Святой земле необходимо.
