Джаред такой:
- Ну, дрова. Жуть кошмарная.
А я Фладу:
- Ты мне лгал.
А Графиня мне:
- Вот поэтому-то, солнышко, я и рассказала тебе все, как было.
Шла бы она со своим сарказмом.
Джаред:
- Рождества круче у меня еще не было.
Я ему:
- Умолкни, педрила. Меня предали.
Графиня мне:
- Не расстраивайся, все перемелется. Пойдем глянем, как там Уильям.
Сейчас- то я вижу, что она была права, но всю дорогу до мансарды мне было очень грустно: не люблю, когда мне втирают очки.
Глядим - а у дома Графини «скорая» и копов целая толпа.
Тут госпожа с Фладом делают «полный назад», а я направляюсь к номеру 411 на разведку.
Нищий, у которого кот, лежит на носилках в кислородной маске.
Ну, я такая:
- Пустите меня к нему, это мой папа. А копы с медиками:
- Не положено.
Я им дам «не положено»!
- Кто вас вызвал? - спрашиваю.
А они:
- Жилец с первого этажа. Скульптор вроде.
Тут с носилок слышится:
- Пропустите ее.
Подводят меня к нему.
- С тобой ничего страшного? - спрашиваю.
А он:
- Голова так и гудит. И нога, похоже, сломана.
Я ему:
- Что мне для тебя сделать?
Так Графиня распорядилась: собрать информацию и предложить помощь.
Он в ответ:
- Позаботься о Чете. Он на лестнице? Голодный небось.
- Будет исполнено, - говорю.
Он типа снимает кислородную маску и просит меня нагнуться пониже.
- Да, папочка. - И я нагибаюсь.
Полиция ведь кругом.
А он мне на ухо:
- Пока меня не унесли, покажи сиськи.
Я ему ногой по ребрам. Весь кодляк на меня так и кидается. Велят убираться вон. Зря волнуются: от моих красных кроссовок и синячка-то не останется.
Травмированного грузят в «скорую», сейчас захлопнут двери. Он умоляюще тянет ко мне руку, будто утопающий, над которым вот-вот сомкнутся черные волны смерти. Что ж, меня не убудет. На мгновение задираю топик с лифчиком - на тебе, умри счастливым. Ведь мы так мало помогаем бездомным. Да и груди-то у меня маленькие и повышенным спросом не пользуются.
Вхожу на лестницу и сгребаю Чета в охапку.
Передо мной тут же вырисовываются два копа. Я их уже видела. Графиня сказала, что они участвовали в сокрушении Илии. Поворачиваюсь к тому, который латинос, и говорю:
- Все пучком, коп?
Ну, тут он начинает:
«Отправляйся домой, что у тебя за дела по ночам, а то заберем тебя в участок и позвоним родителям, бу-бу-бу», - запугивание, порицание и фашистский догматизм, все в одном флаконе.
Даже смешно. Только я не улыбаюсь (хотя зубы у меня прямые и красивые, не зря в детстве три года ходила со скобками) - опасаюсь, как бы клыки не выросли у них на глазах.
