Самое интересное, что Тим и в самом деле ощутил себя кусочком мира, который может быть для кого-то чужим, непонятным и странным.
И тут грянула музыка, и все кончилось. Тим даже не заметил, а почувствовал, как павиан вздрогнул. Он не дослушал Тима, прервал его на половине фразы.
— Ну, пока, — сказал павиан и махнул лапой.
Тим машинально встал, прискакала прежняя девушка-обезьянка и повела его в зал. Тим обернулся и увидел, как серый сгорбившийся зверь ворошит в траве банановые корки и смотрит только на них. В горле стало тесно, как после большого обмана.
Детей выстроили посередине зала. Тим остановился там, где его поставили, хмурый, помятый и с какими-то не своими мыслями. Ведущий говорил что-то сливающееся для ребят в звуковую кашу, настойчиво и самоуверенно бьющую по перепонкам. Тим не думал о других, но продолжение его уже не интересовало.
Вдруг из розового тумана выплыл черный шарик микрофона и застыл прямо перед его носом, а за звоном в ушах он уловил голос ведущего, который, кажется, спрашивал Тима о том, что он сейчас хочет. Наверное, он спрашивал уже не первый раз.
— Я хочу павиана, — прошептал Тим хрипло.
— Что? — ведущий не понял.
Тим молчал, наступила еле заметная пауза. Наверное, ведущий не ожидал, что последует такой буквальный ответ.
— Я хочу павиана, — повторил Тим, и настолько он выпадал своей искренностью из общего сценария и того, что говорили другие ребята, что ведущему показалось, что близок провал.
— Тебе нужна эта игрушка?.. — ведущий искал выход. Он смотрел на бледного, худого мальчика и проклинал свою работу, а еще свою неспособность избавляться от шаблонов — больших и маленьких, даже тогда, когда это необходимо, как сейчас, когда рядом кто-то страдает. — А впрочем, — ведущий обвел глазами примолкших зрителей и понял, чего от него ждут, — если ты так хочешь… — он выдержал паузу по привычке опытного импровизатора и проревел в микрофон, — павиан твой!
Зал, естественно, устроил овацию, под аплодисменты Тим и ведущий вместе посмотрели на экран ближайшего телевизора, где включились их с павианом пальма и трава.
Там работники, не подозревавшие, что их показывают, деловито и быстро разбирали пальму, скатывали травку. Один из работников взвалил на плечо и понес сдувшуюся шкуру павиана. Голова с остекленевшими синими глазами билась о спину работника. Розовый туман окончательно спрятал от Тима все окружающее: он потерял сознание.
* * *
В Тиме поселилась головная боль. Иногда она сидела тихо, но когда заявляла о себе, то переворачивала свое жилище вверх дном. Врачи кормили ее таблетками, чтобы она сидела тихо, впрыскивали ей что-то через вены Тима, и она становилась дряхлой и притихшей, как зануда, которого приструнили.
