Гудение видеодомофона прервало размышления Тадеуша, и он закрыл альбом, после чего поднялся, пересек холл и подошел к маленькому экрану в стене около входной двери. Снаружи Дарко Кразич стоял вполоборота к улице и беспрерывно шнырял глазами то вправо, то влево. Даже на респектабельных улицах Шарлоттенбурга его помощник не воспринимал безопасность как нечто даруемое небом. Кразич вечно цитировал своего отца-рыбака: «Одна рука для лодки, другая для себя». Тадеушу не приходило в голову протестовать против того, что можно было бы назвать паранойей, по крайней мере пока речь шла о его собственной жизни. Кразич заботился о его безопасности и о своей тоже, так что его следовало благодарить, а не давать волю раздражению.
Впустив своего помощника в подъезд, Тадеуш оставил дверь на задвижке и отправился в кухню варить кофе. Едва он успел достать кофе из морозилки, как Кразич уже был рядом, с опущенной головой и расправленными плечами, словно искал, на кого бы обрушить свое воинственное настроение. Однако он знал, что с боссом лучше не шутить.
— У нас неприятности, — проговорил он на удивление спокойно.
Тадеуш кивнул:
— Я слушал новости по радио. Еще два мертвых наркомана в грязном ночном клубе на Ораниен-штрассе.
— Всего семеро, считая того, который умер в реанимации.
Кразич расстегнул пальто и достал из внутреннего кармана сигарницу.
— Знаю. — Тадеуш включил кофемолку, на несколько мгновений лишив их обоих возможности слышать друг друга. — Дарко, я умею считать.
— Журналисты тоже. Тадзио, они поднимут жуткую вонь. Такое нельзя спустить на тормозах. На полицейских давят со всех сторон.
— За это мы им и платим, разве не так? Чтобы они держались и не нападали на наших людей.
Он насыпал кофе в кофейник и залил горячей водой.
— Есть кое-что такое, чего они не могут игнорировать. Например, семь покойников.
Тадеуш нахмурился:
— Дарко, о чем ты говоришь?
— Дело зашло слишком далеко, и нашими обычными силами мы не справимся. Сегодня собираются арестовать Камаля. У нас будет крапленая карта, если наш человек сейчас засветится. — Он раскурил сигару и с удовольствием затянулся.
— Черт! Что можно сделать?
Кразич передернул плечами:
— Зависит от многого. Если на Камаля повесят семь убийств, то он может решиться на то, чтобы сдать меня. И даже тебя. Если ему дадут гарантии безопасности, он с легкой душой от нас избавится в надежде на программу защиты свидетелей.
Тадеуш обдумал слова Дарко.
— Нельзя этого допустить. Дарко, настало время пожертвовать пешкой.
