И Аркадий задержался на взбудораженно-скрипящем крыльце, ему захотелось набраться допьяна этого радостного предчувствия, этого ощущения неодиночества, шумного варварства и веселья, чтобы его хватило на всю эту длинную ночь… А снег летел и летел ему в лицо вместе с поздравлениями Дедов Морозов, спешащих не к нему…
Итак, он на этот раз идет к Звезде один… Один… Эта мысль неожиданно умыла его новым ощущением, встряхнула за шиворот и раскрыла ему глаза. Взглянув своими внезапно открывшимися глазами в очумелые глаза пробегающего мимо прохожего, спешащего и поскальзывающегося в своих неуместных, летних, щегольских туфлях, Аркадий почувствовал себя тоже неуместным здесь, на этом крыльце со своими неоконченными делами подмышкой и… нырнул в гудящий подъезд.
"Так… так… сервелат… в холодильнике… так… коньячок…там же… мандарины и конфеты, как всегда делала мама… Ведь Новый Год… всякие там неожиданности, вдруг гости и все такое… ", Аркадий, перепрыгивая через лезущие под ноги ступеньки, перемахивая через перила, лихорадочно пытался обогнать двадцать первый час, который уже почти скрылся из глаз… "Врешь… не уйдешь… ", бубнил Аркадий, подбегая к своей квартире.
Дома он пролетел ураганом по своей хмурой холостяцкой норе… В распахнутые форточки впустил оставшиеся у него в запасе секунды, которые влетели, треща фейерверками и хлопушками… Распушил в переднем углу слежавшиеся иголочки старой елки, пришедшей из-под дивана, где хранилось его уснувшее детство, закидал ее сентиментальным витиеватым серпантином и украсил пузатыми шарами, которые уставились на него, подмигивая брызгами света.
Вдруг кресло предательски ударило Аркадия под коленки, и он плюхнулся прямо в его мягкую, призывно-всасывающую глубину… Рюкзак лежал словно пес у его ног и побулькивал коньяком. Тикнула минута и убежала… Аркадий подумал, "…может коньячку… пока не началось?"
Но… Из пушистой зелени елки на него глянул… глаз. Послышался чих…
— Где у вас лежал этот артефакт? — недовольный голос проговорил из елки.
Рука в черном пальто вынырнула из колючей глубины, и, схватив Аркадия, вдернула буквально за шиворот его к себе. "Не успел — началось…"
Перед Аркадием на лесной проселочной дороге стоял молодой человек в черном пальто и летних, щегольских, неуместных туфлях. Его глаза недовольно прошлись по рюкзаку.
— Однако, с наступающим… — Все-таки бодро сказал он. — Опаздываете, путешествие заказывали? Заказывали… Сколько человек было указано? Шесть? Шесть… А вас сколько? Что у Вас там все время булькает… в рюкзаке?
