Все тихо ахнули. В этом восклицании были удивление, радость и тревога.
Перед ними сидел похудевший, но такой же свежий и румяный Тарас Викентьевич Гринько.
– Это письмо ты, Затеева, передашь Игорю Андреевичу Куренкову. Он и еще группа товарищей скрываются у Марфы Злобиной. Ты, а не Зарахович, – повторил он, увидев, как дрогнули густые брови Кости, – передашь еще этот револьвер. Он заряжен. Осторожнее. Ну, да помню – в тире ты первой была, с оружием, стало быть, умеешь обращаться.
Тарас Викентьевич осторожно передал Дине записку, маленький револьвер и устало поднялся.
Только теперь пришла в себя от изумления Семеновна.
– Да куда же вы? Отдохните. Сюда они не зайдут… – зашептала она. – Да как же это вы среди бела-то дня?..
– Да так вот! – улыбнулся Гринько. – Прощайте, друзья, не отчаивайтесь. О вас я все знаю. Будет время —и вы услышите о партизанском отряде «Жар-птица».
Он направился к двери.
– Подождите, Тарас Викентьевич, – умоляющим голосом остановил его Костя. – Скажите, где искать вас…
– Этого я пока не скажу тебе, Зарахович.
Костя опустил голову.
– Что же дальше-то будет? – прошептала Семеновна.
– Когда-нибудь снова все будет хорошо, – ответил Тарас Викентьевич. – Только не нужно терять надежды. Да еще, Зарахович, не нужно горячиться. Я ведь знаю тебя.
Тарас Викентьевич с улыбкой погрозил пальцем Косте, надел каску и пошел.
– Боже милостивый, хоть бы темна дождался, – умоляюще прошептала Семеновна.
Но Гринько молча вышел, а Семеновна, Костя и Дина бросились к окну и, замирая от страха, смотрели вслед его коренастой фигуре.
Он шел тихо, точно прогуливаясь по двору. У костра на корточках сидели немцы. Тарас Викентьевич остановился, достал папироску и, к величайшему ужасу Семеновны, Кости и Дины, остановился около немцев и, разговаривая, стал прикуривать от костра.
– Ох, отчаянный человек! – воскликнула Семеновна.
– Ой, скорее, скорее идите, – шептала Дина, прижимаясь лицом к стеклу, будто Гринько мог услышать ее.
Костя тяжело переводил дыхание, нервно сжимал кулаки.
Тарас Викентьевич затянулся, сплюнул и пошел к воротам.
Когда он скрылся из вида, Костя сияющими глазами взглянул на Дину.
– Вот это сила! – горячо воскликнул он, и Дина сквозь слезы радостно улыбнулась ему.
* * *
Ночью на разные лады завывала вьюга, пела она заунывно и жутко в трубе дома, стонала под окнами и грохотала оторванным железом на крыше.
В эту ночь Семеновна, Костя и Дина не могли уснуть. Появление Тараса Викентьевича настолько взволновало и обрадовало их, что им было не до сна.
