– Ты еще ребенок, Костя, у тебя нет матери и отец на фронте. Я не разрешаю оставаться тебе здесь, слышишь?!
Они свернули за угол и, оглядываясь, выжидали удобный момент перебежать на другую сторону улицы, забитой людьми.
По дороге в ручных тележках торопливо везли домашний скарб убегающие горожане, плакали дети на руках измученных матерей, уныло плелись голодные собаки, изредка останавливались и, ощетиниваясь, обнюхивали убитых, лежащих на дороге.
– Я не послушаюсь вас, Екатерина Петровна! – твердо сказал Костя, отступая назад. – У меня важное дело. Я должен быть здесь.
– Костя, что ты, поедем! – пыталась уговорить его Дина, но Екатерина Петровна схватила ее за руку и, увлекая на дорогу, воскликнула:
– Если этот безумец хочет погибнуть, так я хочу спасти тебя!
Дина боком бежала за матерью, волоча тяжелый чемодан и поворачивая лицо к Косте. Костя стоял на тротуаре и махал вслед им рукой. Лицо его было решительным и бодрым, и Дина поняла – он что-то задумал.
Тяжелый чемодан оттягивал руки. Они тащили его по очереди, но вскоре почувствовали, что он помешает им вовремя подойти к машине.
– Мамочка, бросим! – в изнеможении предложила Дина.
Екатерина Петровна попробовала еще полквартала тащить чемодан, но вскоре поставила его к забору и бессильно махнула рукой.
– Ворвались!
– В город ворвались!
– Немцы! – слышались крики в толпах народа.
Жители с воплями, обезумев от страха, бестолково метались по улицам.
Дина и Екатерина Петровна выбежали на набережную. Две машины уже неслись за город, третья, наполненная людьми, только что двинулась.
– Товарищи! Подождите! – закричала Екатерина Петровна, бросаясь наперерез машине.
Шофер затормозил.
– Некуда! – послышались протестующие голоса.
Но шофер решительно крикнул:
– Садись! – и остановил машину.
Первой, судорожно цепляясь за борт, торопливо полезла Екатерина Петровна. Она с трудом втиснулась в машину и протянула руки Дине.
В этот момент из-за крыши пятиэтажного дома с оглушительным гулом вынырнул вражеский бомбардировщик.
Мелькнули со свистом крутящиеся моторы и черный крест. Даже можно было увидеть блестящие стекла очков летчика.
С самолета обрушилась пулеметная очередь.
Машина рванулась и понеслась, набирая самую большую скорость.
Мелькнуло безумное лицо матери, ее протянутые руки… раздался отчаянный вопль…
В пыли на дороге, подняв руки, еще не совсем понимая, что произошло, стояла Дина. Самолет с черным крестом низко кружил над ней и поливал свинцом одиноко стоящую девочку, но пули, как заколдованные, вздымая легкую пыль, ложились вокруг, не задевая ее.
