Именно “монтаж известных декораций художника Олега Шейниса” предлагает нам Марк Захаров, выступающий сам в качестве то ли визажиста, то ли имиджмейкера, то ли “автора инсталляций, перфомансов и этнографических минимализмов”, а то ли в качестве “режиссера”. Не разберешь. Мистификация, одним словом.
На десерт еще предлагается то ли “пьеса”, то ли “фантазия” Нины Садур “Брат Чичиков”. Пьесой назвать это сложно по причине отсутствия внятной истории и композиции, а переписать и позабыть величайшее произведение Н. В. Гоголя — фантазии много не нужно. Авторы представления просто-таки набиваются к Чичикову в братья. “Спонсоры спектакля: АО “МММ”, банк “Чара”, ИЧК “Властелина” — это они так шутят в программке. При этом имеются также и “действительные (живые) спонсоры спектакля”, которые вложили кругленькую сумму в “подбор, пошив, подгонку и перелицовку костюмов и декораций” из мертвых уже спектаклей: “Жестокие игры”, “Юнона и Авось”, “Безумный день, или Женитьба Фигаро”, “Чайка”. Кроме того, театр выражает “отдельную, особую благодарность” третьей группе спонсоров, то ли мертвым, то ли живым — “правительству Москвы, префектуре центрального округа, администрации президента, Центробанку и Государственной думе”. Прибавьте теперь сюда тоже немаленькие суммы живых денег, которые зритель должен заплатить за несусветно дорогие билеты. “Ну да ведь дан же человеку на что-нибудь ум”, — воскликнул Чичиков, когда в голове его “составился сей странный сюжет”. Очевидно, в благодарность за коммерческую идею авторы “Мистификации” решили пофантазировать на тему, как бы улучшить и поправить текст “Мертвых душ”. Переписали сюжет, реплики персонажей и сами характеры. Сюжет “усилили” текстами “Панночки” и “Записок сумасшедшего”. Получился “тройной одеколон”. Мертвые души — отнюдь не в ревизорских сказках, а просто в виде трупов валяются там и сям в доме Собакевича, у Плюшкина воруют ликер с козявками, плавают в пруду у педераста Манилова, который с мужеподобной супругой пытается затащить Чичикова в постель. Актер Дмитрий Певцов пытается играть удивление всей этой садомии, что выглядит неубедительно, так как сам он — известный “зверь”, трахается с ведьмой и заводит с ней мертвого ребенка. Одетый в архитипическое гангстерское черное пальто и шляпу, “братан” Чичиков круче самого Ноздрева — одетого в лермонтовского испившегося “лишнего человека”, отчасти даже интеллигентски рефлектирующего, но почему-то солдатским юмором.
