Озадаченная, я наблюдала за Шредером — лицо его хранило выражение, которое я никак не могла расшифровать. Ужас несомненно, но и еще что-то…
— Пожалуйста, позвоните доктору Пимброку, попросите, может, он поедет туда со мной, — ровно попросил Шредер. — Не станем дожидаться полиции.
Он точно оцепенел в странно нереальном спокойствии: словно человек, играющий роль в театральной драме, к его реальной жизни не имеющей касательства.
— Ладно, — беспокойно отозвался Барнард. — Но, — взгляд его упал на меня. — Послушайте, доктор, как считаете — это правильно? Я про то, что полиция, скорее всего, своего врача привезет? Не частного?
— Позвоните доктору Пимброку, — тускло повторил Шредер.
Я, соглашаясь, кивнула. В конце концов, возможно, как бы ни хладнокровен был этот Тед Уиллис, он мог и ошибиться. Если миссис Шредер упала и стукнулась головой, то существует вероятность, что глубокий обморок он принял за смерть.
Я поспешила к себе в номер переодеться в брюки и рубашку. Когда я вернулась, на веранде уже сидел доктор Пимброк.
— Я поеду с тобой, — заявила я. Он взглянул на меня из-под кустистых белых бровей.
— Как желаешь. Плавать-то умеешь?
— Конечно. А что?
— Если случайное бревно стукнет лодку, тут-то ты и узнаешь, насколько хорошо держишься на воде. — Его взгляд упал на плащ у меня на руке. — И не вздумай эту штуковину нацепить, не то очутишься в воде и взмаха рукой не сделаешь. Все слышат? — обратился он к остальным. — Никаких плащей! Никаких курток! Двинулись!
Все мы — Том Барнард, Карл Шредер и я — уселись в машину доктора. Барнард прихватил с собой фонарь, я тоже захватила свой. А когда фары машины высветили бурно катящиеся грязные волны, мне неохота стало переправляться через реку, пробрал холодок. Течение было не то чтобы стремительное, но безостановочное его кружение, глухой рокот заставляли меня остро ощущать его чудовищную силу. Мелькающие на поверхности обломки бревен тоже никак меня не вдохновляли.
У небольшого некрашенного сарая доктор Пимброк затормозил, и Барнард достал из кармана ключи и отпер замок. Втроем, с помощью тех, кто следовал за нами в другой машине, они быстро выволокли оттуда ялик и потащили к воде, я несла весла. Не помню, чтобы кто-то произнес хоть слово, пока мы не спустили на воду лодку.
А когда весла вставили в уключины, Шредер предложил Барнарду:
— Будем грести вместе. Я умею. А другие пусть отталкивают бревна.
Он был спокоен, владел собой, голос его звучал энергично, ровно, но двигался он с лихорадочной поспешностью, и, когда протягивал мне фонарь, я заметила — руки у него дрожат. Доктор Пимброк взглянул на стоявших и молча наблюдавших под дождем людей.
