— Нет, — она открыла дверь. — Но вашей машины нет во дворе, и мы подумали, уж не случилось ли чего. Обычно, если вы уезжаете среди ночи, я слышу машину, а сегодня — нет. Вот и испугались.
Я объяснила насчет лопнувшей шины.
— Зато мне выпала дивная ночь без единого вызова, так что не пришлось просить машину у мистера Барнарда. — Я взглянула на часы. — Ого! Почти семь! Не спала так долго с… Хм, — быстро закончила я, — сто лет, в общем.
К счастью, и утром вызовов не было, так что я спокойно оделась, позавтракала и даже ухитрилась написать пару писем до приезда Дэниса. Пейзаж смотрелся после вчерашнего ливня чистеньким и свежим, и воздух был сверкающе прозрачен. Прохладно, но в небе ни облачка, и раннее утро обещало расцвести типично квинслендским зимним деньком.
О вчерашнем нашем разговоре с Дэнисом и помину не было, пока он менял колесо, мы так, болтали о всякой всячине.
— Я бы и сама сменила, правда, — заметила я. — Я тебе и вчера говорила.
Он усмехнулся, затягивая гайку.
— Все равно мне в город нужно было. И не часто выпадает случай сыграть роль сэра Галахада.
Потом я заехала в гараж, оставила шину, чтоб прокол заделали, а сама отправилась в приемную. Приняла несколько пациентов и, забрав починенную шину, отправилась в Аврору проведать своих госпитализированных пациентов. Все шло обычно и спокойно, и на сердце у меня было странно легко: иногда на меня накатывает такая веселость без всякой связи с тем, что я делаю и что происходит в моей жизни, то, что я называю — бесшабашный настрой.
После ланча я вернулась в приемную доделать кое-какую бумажную работу. Я кончала бухгалтерскую писанину, когда поймала себя на том, что насвистываю, но с какого такого счастья и что за мелодию я свищу, немилосердно фальшивя, понять не могла. Через минуту название выскочило: «У меня есть шесть пенсов». Мне вспомнилось, как я напевала эту детскую песенку Карлу в тот день, когда нашла свой «счастливый» шестипенсовик, как объясняла про шестипенсовики в разных детских стишках…
Улыбаясь про себя, я отложила ручку и потянулась за бумажником. Расстегнула отделеньице, где хранила фальшивый грош, и нахмурилась: погнутая монетка исчезла! Нелепо, но на меня нахлынуло чувство такой утраты, будто я лишилась семейной реликвии. Я попыталась вспомнить, когда в последний раз вынимала его из бумажника. Наверняка сказать я не могла, но вроде бы прошлым вечером, когда уходила на собрание. Мне показалось, я заметила шестипенсовик, когда засовывала ключи от машины.
