Глава 4
НАРОД РУССКИХ ЕВРОПЕЙЦЕВ
Пролетарий:
— Я народ! Я трудящийся народ.
Начальник:
— Ничего подобного! Это я народ! Это я трудящийся!
— А я тогда кто?!
— Сказал бы я тебе, кто ты такой…
Подлинный диалог
Все больше русских европейцев
С начала XVIII века русскими европейцами были в основном богатейшие сановники с очень большими властными полномочиями: князья Голицыны и Долгорукие.
К началу XIX века русских европейцев уже больше полумиллиона, 1,2 % всего населения. Все они занимают высокое положение в обществе.
В начале XX века русское европейство стало по-настоящему массовым: порядка 4–5, а то и 6 миллионов человек. В их рядах теперь не только сановники и чиновники; русские европейцы теперь — и учителя, и врачи, и инженеры, и практически все чиновничество, и даже во-все уж скромные телеграфисты, фельдшера, машинисты и прочие лица даже без высшего образования.
За сорок-пятьдесят лет после реформ Александра II произошел качественный скачок: эти миллионы людей уже по числу достигли численности небольшого народа. Изменилась структура, тоже став структурой небольшого народа, включив решительно все городские сословия. Население Петербурга и Москвы, крупных провинциальных городов — почти поголовно европейское.
По мере того как число «европейцев» росло, а «туземцев» уменьшалось, выходцам из рядов «русских туземцев» отводилось все более скромное положение в обществе, — ведь с ходом лет сам факт принадлежности к европейцам давал все меньшие преимущества.
Привилегия, данная миллионам, — это уже не привилегия. Машинист или фельдшер, конечно, далеко не сельский батрак и не рабочий без квалификации… Но и не человек из категории высокопоставленных и избранных. Положение таких русских европейцев — это положение не колонизаторов, а скорее переселенцев из более культурной страны: немцев в России, русских крестьян в Средней Азии и Закавказье.
А весь народ русских европейцев к 1917 году — это уже не столько колонизаторы, сколько привилегированное национальное меньшинство.
Европейцы без привилегий
Очень полезно бывает посмотреть на фотографии 1920-1930-х годов. Например на классическую, вошедшую в учебники по «Истории СССР», фотографию: «Молодой рабочий учит крестьянку работать на токарном станке». Фотография, конечно, сугубо пропагандистская, цель которой показать, как рабочий класс и крестьянство вместе проводили социалистическую индустриализацию. Но есть у этой фотографии другая ценность: на ней по-городскому, вполне современно одетый парень показывает станок девушке, как будто пришедшей из этнографического заповедника.
