— Что же должно произойти на нашей земле? — первым нарушил молчание архонт.
— Звезды этого сказать не могут. Но в книгах древности говорится о большом сотрясении почвы, ее затоплении водой, о многих жертвах.
— Зачем же ты мне об этом поведал? — спросил архонт, буравя Сахура тяжелым взглядом. — Чего ты ждешь от меня? Отменить небесный приказ я не могу, изменить ход событий, назначенных свыше, даже мне не под силу. Так не благо ли для меня и моих подданных, даже если твое пророчество и истинное, не ведать ничего о нем? Ты же решил возложить на меня тяжкие думы насчет своего предсказания. Зачем? Я хочу понять!
— О, великий правитель, я мыслил, что мне надобно предупредить людей о том, что я сам узнал.
— Зачем? Чтобы они, с тревогой глядя в небо, мучительно ждали своей погибели, чтобы опасались каждого наступившего дня, как последнего? Так не лучше ли просто не ведать о твоем страшном пророчестве, тем более, что оно может и не сбудется? Пусть они спокойно наполняют свой желудок вкусной едой, веселятся и ликуют, устраивают пиршества, пусть любят друг друга, пусть женщины нежатся в сладких объятиях сильных мужчин и рожают детей. Нет, я не стану будоражить людей, не стану сеять смуту и панику. И тебе я это запрещаю!
— Но ведь, предупрежденные, они будут готовы к бедствию, а значит, некоторые смогут спастись.
— Разве они смогут спастись, не зная, какая участь им уготована? — голос архонта, принимая привычные властные интонации, вновь грозно загремел. — Нет, я запрещаю тебе, Сахур, тревожить людей своим предсказанием! Пусть будет так, как будет! А теперь ступай с миром. Да не вздумай ослушаться меня!
Такой уж, видно, выдался сегодня день, что архонт, особенно после разговора с Сахуром, снова чувствовал себя разбитым. Купание принесло ему обычное бодрое состояние, но Сахур, будь он неладен, все испортил. Гродж, раздосадованный и отягощенный мрачными думами, отправился в опочивальню.
Там его, как обычно, ждал изысканный стол и вина, аромат благовоний струился вокруг. Архонт рассеянным взглядом окинул пиршественный стол и устало опустился на широкое под прозрачным пологом ложе. Вошла полуобнаженная Лилит, а следом за ней еще несколько женщин, грациозных и крутобедрых, их тела были прикрыты лишь легкими, прозрачными одеждами.
Лилит замерла в ожидании приказаний своего господина, тот мельком взглянул на вошедших, и властным жестом велел им удалиться. К большому разочарованию прекрасных посетительниц, обожавших бывать у своего сильного и красивого господина, сегодня он не был расположен к обычным вечерним развлечениям.
