о шарлатанах. Есть же какой-то простой способ, которым они пользуются, творя подобные «чудеса».
Робот бесстрастно взирал на него своими фасеточными глазами.
— Прочтя ваши мысли, — педантично продолжал он, — я понял, что год сейчас 1949-й. Мне придётся несколько изменить свои планы. Дело в том, что в мои намерения входило прибыть в год 1970-й. Я попрошу вас помочь мне.
Келвин сунул руки в карманы и осклабился.
— Разумеется, деньгами, так? — сказал он. — На минуту вам удалось задурить мне голову. Кстати, как вы это проделываете?
— Я не машина и не оптический обман, — заверил его робот. — Я живой организм, созданный искусственным путём в далёком будущем вашей цивилизации.
— А я не такой уж лопух, как вам кажется, — любезно заметил Келвин. — Я зашёл сюда, чтобы…
— Вы потеряли квитанцию на свой багаж, — сказал робот.
— А пока размышляли над тем, как быть дальше, немного приложились к спиртному и ровно… ровно в восемь тридцать пять вечера сели в автобус, направлявшийся в Уилшайр.
— Чтение мыслей оставьте при себе, — сказал Келвин. — И не пытайтесь убедить меня в том, что свой притон с этакой вывеской вы содержите с незапамятных времён. За вас давно уже взялись фараоны. Если, конечно, вы настоящий робот. Ха, ха!
— Этот притон, — сказал робот, — я содержу примерно минут пять. Мой предшественник в бессознательном состоянии лежит в углу, вон за тем шкафом. Ваш приход сюда — случайное совпадение.
Он на миг умолк, и у Келвина создалось странное впечатление, будто робот вглядывается в него, словно желая убедиться, удачно ли он пока справляется с изложением своей истории.
— Я тоже появился здесь совершенно случайно, — продолжал робот. — По ряду причин теперь требуется внести кое-какие изменения в мою аппаратуру. Придётся заменить некоторые детали. А для этого, как я понял, прочтя ваши мысли, мне необходимо приноровиться к вашей весьма необычной экономической системе, основанной на товарообмене. Словом, мне нужны так называемые монеты либо свидетельство о наличии у меня золота или серебра. Вот почему я на время стал хиромантом.
— Как же, как же, — сказал Келвин. — А почему бы вам попросту не заняться грабежом? Если вы робот, совершить ограбление века для вас, что раз плюнуть: крутанёте какой-нибудь там диск — и дело в шляпе.
— Это привлекло бы ко мне внимание, а для меня превыше всего полная секретность. Честно вам признаюсь, я… — робот порылся в мозгу Келвина, отыскивая нужное выражение, и закончил фразу: — Я в бегах. В мою эпоху наложен строгий запрет на перемещения во времени; даже случайность не служит оправданием. Такие перемещения осуществляют только по особому заданию правительства.
