Дуглас смотрел ей вслед. Изабель не ответила на его вопрос прямо, и он не знал, намеренно ли она уклонилась от ответа. Но сейчас не время настаивать — он слишком устал… Дглас вернулся в сарай, досуха растер жеребца, потом взял ведро, с дождевой водой, чтобы привести себя в порядок, прежде чем отправиться, спать..
Большую часть дня Дуглас проспал на своем походном матрасе, брошенном перед камином. Его разбудил плач Паркера, доносившийся из кухни. «Малыш плачет уже не так жалостно», — удовлетворенно отметил Дуглас. Ребенок заплакал сильнее; в ответ зазвенел голос Изабель, ласково уговаривающей сына, — сегодня она впервые купала Паркера.
Дуглас подошел к ним.
— Мальчик стал кричать гораздо громче, — сказал он.
— Потому что сердится.
Увидев, что ребенок, дрожит, Дуглас вспомнил настоятельную рекомендацию доктора держать младенца в тепле.
— Надо развести огонь в камине, — озабоченно сказал он.
— Не беспокойся, лучше поспи еще немного. Тебе нужно поспать.
— Нет уж. Давай-ка заканчивай. Очень опасно простудить ребенка.
— Ну вот мы и чистые. А теперь мы успокоимся, — уговаривала Изабель орущего Паркера. — Все, все, все, не надо сердиться. Дуглас, дай-ка мне вон то полотенце.
Он поспешил выполнить ее просьбу. Расстелив полотенце на его голом плече, Изабель прижала к нему ребенка, другим полотенцем быстро вытерла его и через минуту уже пеленала. Дуглас заметил, что губки Паркера посинели.
— Надо согреть его. Быстро расстегивай халат и рубашку.
Изабель подчинилась без звука.
— Ой, да он как лед! — в тревоге прошептала она. — Нельзя было его купать. Он так замерз, даже замолчал.
— Сейчас согреется, — пообещал Дуглас. Отвернув края халата и рубашки Изабель, он прикрыл ими младенца, а на головенку в черном пушке накинул сухой подгузник. — Скажи, когда он перестанет дрожать.
Она боялась пошевелиться.
— Какая же я неосторожная! О чем я только думала?
— Должно быть, о том, что твой сын здоровый и крепкий. В следующий раз будем купать его возле камина.
— Он перестал.
— Что? Дрожать?
— Да. Кажется, заснул. — Она с облегчением вздохнула.
— Да, спит, — прошептал Дуглас, взглянув на личико ребенка. — Счастливый человек!
— Человечек, — поправила Изабель, она подняла глаза на Дугласа и покраснела. — Да, он счастливый. И я тоже. Потому что ты с нами.
— Ты не плачешь? Нет?
— Я никогда не плачу.
Он подумал, что она шутит. Но Изабель не смеялась.
— Разве ты не заметил, что я неслезлива?
Дуглас пробормотал в ответ что-то невразумительное.
