Он задержался лишь у старой березы. Встал на четвереньки и замер. В пяти шагах со странным коротким ружьем на груди стоял русский и смотрел на него страшными светлыми глазами.
***
Капитан насторожился. Чуткое ухо разведчика сразу уловило шум в зарослях бамбука выше двухэтажного дерева. Ближе, ближе. Кто-то напролом пробивался через заросли. Человек или зверь? Говорят, тут даже медведи встречаются. Капитан заученным движением перевел автомат из-за спины на грудь и щелкнул предохранителем.
Из зарослей появилось что-то бело-синее. Кубарем покатилось по склону и остановилось у двухэтажного дерева.
На четвереньках стоял японский мальчишка в синих штанах и светлой рубашке. Деревянные гэта, связанные веревочкой, болтались у него на шее. Синицын тотчас убрал автомат за спину и засмеялся. А маленький человек все так же стоял на четвереньках и черными раскосыми глазами смотрел на него. И в этих глазах был ужас.
— Здравствуй! Что же ты не встаешь?.. Как ты меня напугал. Я думал, это медведь, — сказал Синицын по-японски.
Что-то вроде улыбки скользнуло по лицу мальчишки. Он встал на ноги. Напряженный. Готовый в любую секунду броситься бежать. Но ответил вежливо:
— Коннити ва, сёко-сан,[16] — и низко поклонился.
— Как тебя зовут?
— Сандзо Такита, — снова поклонился мальчишка.
— А я — Сергей. Понимаешь? — улыбнулся Синицын. — Давай руку, будем знакомы.
— Вакарунай, сёко-сан,[17] — ответил мальчишка, отскакивая от протянутой руки Синицына.
— Ну, ладно, потом поймешь. Ты оттуда? — капитан показал рукой вверх на виднеющийся за уступом лес.
— Вакарунай, сёко-сан! — испуганно повторил мальчишка и еще отступил назад.
— Вакаранай, вакаранай! — передразнил Синицын. — Врешь ты все. Боишься. — И вдруг неожиданно для самого себя сделал круглые кошачьи глаза, вытянул губы трубочкой и громко сказал: — Мя-а-а-у-у!
— Нэко![18] — удивленно-радостно вскрикнул мальчишка, и в глазах его зажегся огонек любопытства.
— Ну вот это другой разговор! — обрадовался Синицын и, не очень-то соблюдая правила грамматики, по-японски сказал: — Синай нару, хаяку аруку хирумэси о табэру! Йоросий?[19]
Мальчишка понял. Сглотнул слюну и согласился:
— Йоросий, сёко-сан!..
— Вот, хлопцы, вам первый житель Акапу! — сказал Синицын, подходя к разведчикам. — Кормите. Угощайте. Займите его, чтоб не скучал. Вы, Сидоров, с отделением останетесь здесь. Остальным со всем снаряжением — за мной!..
Перед Сандзо поставили две открытые банки: со свиной тушенкой и с мандариновым компотом. Положили хлеб, маленькие японские галеты, плитку ириса. При виде такого богатства глаза его восторженно засветились. Утолив первый голод, Сандзо стал незаметно прятать галеты и ириски в карман — делал запасы для своих родных. Сержант глазами приказал солдатам молчать.
