У порядком уже уставших, истомленных жарой и голодных призывников была сильная надежда, что в районном центре они получат хлеб или сухари, ни того, ни другого им сегодня еще не давали, может быть, еще какие-нибудь продукты, но в селе колонна из тысячи призывников оказалась случайно, ничего для нее не было запланировано, припасено, и надежды и вожделения голодных, усталых людей не оправдались. Холодная, слегка солоноватая вода из уличных колонок – вот и все, чем удовольствовались призывники.
Антон увидел на другой стороне площади голубенький киоск «Союзпечати» и направился к нему – купить какую-нибудь газету, узнать, о чем сообщают сводки Совинформбюро. Но киоск был закрыт, без продавца, внутри на прилавке ничего не было, никаких газет или журналов, лежало только несколько коробочек с зубным порошком и ярлычок с ценой: «6 коп.». Прежняя, довоенная цена. Еще многое оставалось по-старому, например, цены в магазинах, хотя полки неуклонно пустели, самые простые вещи, вроде мыла, даже вот такого зубного порошка, становились дефицитом, редкостью.
Рядом с киоском на столбе из черной трубы репродуктора звучала музыка.
– Передавали сегодня сводку? – спросил Антон местную женщину с базарной кошелкой в руках, проходившую мимо по тротуару.
– А как же, обязательно. Утром и вечером кажный день передают.
– И что в этой сводке говорилось?
– Да что… Все то же: после упорных боев отошли на новые рубежи…
– Называли какие-нибудь города?
– Называли.
– Какие же?
– Ох, я не упомнила… Кабы один, два, а то с десяток, больше. Разве упомнишь.
Пока Антон рассматривал киоск «Союзпечати», разговаривал с женщиной, призывники стали опять строиться во взводы. Командиры поторапливали их зычными голосами.
Антон вбежал в строй последний, все уже стояли на своих местах. Он подумал: спешка – чтобы скорее достичь того назначенного места, до которого не довез эшелон. Но ошибся. Гудков, едва Антон оказался с ним рядом, склонив к его уху голову, сказал:
– Слыхал команду?
– Какую?
– Задание нам дано. Сейчас какой-то чин на мотоцикле сюда подъезжал. Противотанковый ров копать будем.
Улицы, по которым шагали призывники, покидая райцентр, были тесны от беженцев, их подвод, уводимого от неприятеля домашнего скота. Некоторые лошади были выпряжены, отдыхали, жуя над задками телег накошенную траву. Под заборами в пыльных лопухах на разостланных попонках спали женщины, дети. Дымились костерки с подвешенными на рогульках казанами: шло приготовление пищи или просто грелась вода: размочить и пожевать, прихлебывая кипяток, окаменевшие сухари.
