Алексей опустил глаза, пытаясь хоть как-то защититься от пронзительного взгляда, который так и прожигал его сквозь вуаль.
Памятью дамы Розы можно было восхититься, ее логикой – едва ли. Незнакомка основывалась на впечатлениях юноши, незрелого наследника престола, однако совершенно упускала из виду прошедшие годы, которые изменили Александра. Пожелай он отказаться от престола, он бы уже сделал это сам – без помощи доброхотов-заговорщиков. А если сего не произошло, значит, нет у императора таких мыслей, следовательно, всякое действие против его воли будет именно государственным переворотом – столь же незаконным и даже противоестественным в понимании Алексея, как... как скотоложство или содомия.
– Сударыня, – поднял глаза Алексей. Теперь его напряженный взор пытался проникнуть сквозь плотный вуаль и поймать взгляд загадочной и зловещей дамы. – Мне кажется, нам лучше прекратить эти разговоры, пока не было сказано слишком много. И так уже довольно...
– Sapienti sat, – перебила она. – Умному достаточно, умный поймет с полуслова.
– Я понял, – кивнул Алексей. – Речь идет о государственной измене, а это занятие не принадлежит к числу тех, которые я считал бы достойными для своей чести.
Он подивился высокопарной неуклюжести своей фразы (в самом деле мысли самые простые иной раз так трудно облечь в слова!) и попытался смягчить впечатление извиняющейся улыбкой, однако она немедля слиняла с его уст, когда дама Роза фыркнула:
– Скажите, какое благородство! Вы не можете заниматься государственной изменой! А чем же иным, скажите на милость, вы занимаетесь в постели императрицы?
Алексей покачнулся. В груди стало холодно.
– Да, я в курсе всего и даже больше! – сказала она гордо. – Я, например, знаю о ваших отношениях с Елизаветой то, что еще вам самому неведомо! Но я готова простить вам это. Вы мне нужны. Вы можете мне быть полезны. Вы можете быть полезны завтрашнему лидеру России.
Это вновь повторенное английское словцо – англичан Алексей недолюбливал, все они снобы, сидят там в своем смоге и высокопарно подсмеиваются над прочим миром! – вывело его из себя.
– Как вы... как вы смеете... – выдавил он бессвязное, и вдруг страхом его обхватило, леденящим страхом... и вслед за ним пришло прозрение.
– Скажите, вы стараетесь сейчас ради кого-то или для себя? – спросил он резко, понимая, что сейчас не время говорить экивоками, пора изъясняться напрямую. – Кто он, тот лидер, которого вы намерены возвести на престол?
