?
Нет, он знал, он мог поклясться, что в тот вечер в тесной и душной карете почем зря употребляла его не она. Чутье влюбленного подсказывало! Женщина (девица!), которую он обнимал, казалась крепче телесно, чем предмет его воздыханий, выше ростом, у нее были жесткие, круто вьющиеся (или завитые) волосы, ее голос звучал иначе – более хрипло, более томно... Конечно, голос можно изменить, но потаенные интонации этому не поддаются, а у Алексея отменный музыкальный слух, он мог бы ручаться за то, что обертона его не обманут. И душный розовый запах ей не свойствен. Наш герой не сомневался, что этой l'aventuriere была другая женщина, не она, а все же сама мысль о том, что у него случилась интимная, более чем интимная, встреча с весьма высокопоставленной дамой взбудоражила Алексея до крайности и буквально свела с ума. Он теперь присматривался, а главное, принюхивался ко всем женщинам, которые попадались на его пути, так что лицо его приобрело несколько настороженное выражение охотника в засаде, а нос, чудилось ему, несколько даже удлинился от постоянных попыток уловить тот аромат, который помог бы угадать: вот она, виновница его, Алексеева, наслаждения и позора! Честно говоря, он и сам не знал, как поступит, если все же вынюхает ее.
Нет, а что можно сделать?! Шепнуть ей, как на карнавальном балу, игриво:
– Маска, маска, я вас знаю!
Или выступить в роли презрительного обличителя:
– Сударыня, я узнал вас, вы использовали меня как орудие удовлетворения своих темных желаний!
Ну и что?!
Глупости. Узнай ее Алексей, он бы... Может быть, с презрением отвернулся бы. Может, молил бы о новой встрече.
Ну не знал он, что сделал бы!
Время шло. Днем горячие, пряные воспоминания остывали, тускнели, а ночью, в снах, оживали... и самое ужасное было в том, что они сливались со снами о ней. То бесстыдное приключение разбудило и возбудило бесстыдство и в Алексее. Запретные мечты, которые он гнал от себя, обуреваемый любовью-поклонением, ночью были вольны делать с его душой и телом все, что угодно. Его скручивала тоска... нет, уже не о том аромате плоти, который вдыхал он в карете. Желание его было другим, недосягаемым. Алексей алкал плоти русской императрицы!
И ничего не мог с собой поделать.
* * *
– Ваше величество...
Елизавета медленно повернула голову. Она узнала голос, который не хотела слышать, она не хотела смотреть на обладательницу этого голоса!
– Ваше величество, у вас превосходное платье, которое еще лучше оттеняет вашу нежную красоту!
