Вокруг нас постепенно сосредотачивается тишина, которая кажется лишь ещё более концентрированной от удалённых звуков большого города, который никогда не стихает. Кажется, ночью в Токио только-только начинают веселиться.
— Я живу сразу за парком, — говорю я, замечая, что Мия немного настораживается. — Тут идти всего минут двадцать. Ты же не боишься?
— Нет, я думаю, ты сможешь меня защитить от грабителей, — женщина прижимается ещё сильнее, я ощущаю аромат её дорогого шампуня и дорогих же духов. Эта гламурная птичка странно смотрится среди зловещих видов разросшегося парка. Сплошной сюрреализм.
— От грабителей — конечно, но от себя самого, боюсь, не смогу, — мило улыбаюсь и достаю нож из кейса. С деловым видом, словно собираюсь показать ей какие-то документы.
Она заворожено смотрит, как сверкает острое лезвие. Кажется, даже и сейчас не хочет верить, что сказка с участием прекрасного принца могла так быстро закончиться.
Смотрю ей в глаза и гипнотизирую. Не для того, чтобы её ослабить, я и так намного сильнее. Нет, я не хочу причинять ей лишнюю боль. Она ничего не почувствует, кроме смерти.
Держу ей одной рукой за плечо, крепко сжимаю, а вторая поднимается и опускается, пронзая её тело.
Кровь стекает по моим белым одеждам, струится по плащу, собирается на земле в неровные лужицы. Жертва запрокинула голову и уже не шевелится, позволяя себя резать.
В какой-то момент опускаю руки — и позволяю её телу опуститься на землю. Молча вытираю окровавленные ладони о плащ.
«Да уж, идти кого-то убивать в белом — только я мог до такого додуматься!» — мелькает запоздалая мысль с оттенком иронии.
Но я тоже ощущаю себя в некотором ступоре.
Оглядываюсь по сторонам, жду богов смерти.
Тишина, повисшая в воздухе, душит меня, стук собственного сердца оглушает. Пустота давит в груди.
Никто не пришёл.
Где же этот клятый бог смерти? Хоть один?!
Никого нет, пустота, только шорох листьев и звук ветра, запутавшегося в деревьях, да и фон всегда активной городской жизни.
В отдалении слышался звук чей-то сработавшей сигнализации, таинственный и жалобный, словно вой неуспокоенной души.
Я жду, я жду долго, так, что уже начинаю опасаться, что меня могут застать с трупом. Всё-таки в Токио слишком много народу, чтобы где-то можно было надолго остаться одному. Это ж не пустыня.
Произношу заклинание, которое за короткое время превращает тело женщины в обуглившийся труп, а затем в пепел, словно я обрушил на неё поток лавы. Сгорели даже кости. Ничего не осталось.
