Олег взбежал по высоким ступенькам, но там тоже ничего не было.
— Ты ожидал увидеть что-то другое? — спросил Валера.
Да, он ожидал. Кресло с кожаными захватами, передвижной столик со шприцами и ампулами, на худой конец — таблетку. Тем не менее он был уверен, что его привели именно в святая святых, в то самое место, где здоровый становится больным.
— Смотри под ноги! — предупредил Валера.
На полу лежала квадратная черная плита, казавшаяся неимоверно тяжелой. Олег догадался: достаточно на нее подняться, и все закончится, и начнется новое — чуждое, непостижимое. То, что его нынешний разум не способен ни принять, ни оценить, ни осмыслить.
Олег достал сигарету и закурил. Потом педантично затушил окурок и загнал его в щель между половицами.
— Что ж, последнее желание исполнено. Зрители могут занимать места в партере и бельэтаже, — заявил он.
— Откуда столько пессимизма, Пионер?
— Вы перепутали текст, милейший. В нашей драме нет ни пионеров, ни октябрят — только палач и жертва. И поверженное Человечество в качестве массовки. Ладно, кончай балаган. Так залезать или разуться?
— Да ты же все забыл! — удивился Валера.
Не зная, как на это реагировать, Карпов стоял в полной растерянности и теребил ключ от комнаты. В сумрачной глубине зала открылась дверь запасного выхода, и в ярко-желтом квадрате появилась до боли знакомая фигура.
— Папа?! — воскликнул Олег.
Он боялся обознаться. Он понимал, что это невозможно, ведь отец болен и вряд ли смог бы приехать в Оконечинск самостоятельно.
— От эмоций нужно избавляться, Пионер, — доброжелательно сказал батя.
— Почему ты меня называ…
— Подготовка завершена, — деловито сообщил тот, кого раньше звали Валерой. — Транспорт готов.
Вслед за названием из омута памяти всплыло и назначение устройства, которое он принял за чугунную плиту, а через секунду и странное обращение «Пионер» из пустого звука превратилось в имя собственное. Его Собственное Имя.
Внезапное просветление быстро улетучивалось, оставляя Карпова в мрачной и тяжелой, как каменная глыба, действительности.
Валера с отцом стояли у сцены, тревожно переглядываясь.
— Просыпайся, Пионер, просыпайся. Время Рапорта!
Как он устал от этого кошмара! Понятно, что все вокруг спятили, но почему так быстро и так синхронно?
Олег презрительно сплюнул на черную платформу. Транспорт? Обыкновенный кусок железа. Что он здесь делает? Ах, да, это его эшафот. Можно начинать…
— Пионер, ты всех задерживаешь.
«Батя. Как он сюда попал? Почему так рано включили транспорт?»
