К чести Горбачева, уже ставшего Генеральным секретарем ЦК КПСС и начавшего совершать пока еще маленькие «прорывы», он впервые довел эту проблему до зала заседаний Секретариата ЦК КПСС в 1986 году. Причем до заседаний не в закрытом, а открытом порядке (правда, тоже достаточно секретном). Тогда заканчивалось строительство мраморного здания ЦК Компартии Киргизии; рядом был построен тоже мраморный музей Ленина. Вдобавок к этому руководство ЦК Киргизской компартии, в котором только что пришел к «штурвалу» Абсамат Масалиев, решило отделать мрамором стены всех зданий, выходящих на центральную площадь нынешнего Бишкека, а тогда города Фрунзе. Площадь, как центральные площади практически всех городов Советского Союза, носила, конечно же, имя Ленина.
Из доклада Управляющего делами ЦК КПСС Н. Е. Кручины собравшиеся на заседание узнали, что на постройку здания ЦК компартии Киргизии было выделено 10 миллионов рублей — деньги по тем временам немалые. Но строительные планы киргизских товарищей в эту сумму не умещались. Тогда они недрогнувшей рукой добавили «сколько надо» из республиканского бюджета.
Я был в Киргизии примерно через год после рассмотрения вопроса на секретариате — здания на площади Ленина действительно уникальны и служат сейчас резиденцией президента Кыргызстана А. А. Акаева. Но очередь на жилье во Фрунзе в те годы измерялась 20 годами! В других городах республики — и того больше. А уж когда мы посмотрели на житье-бытье чабанов — роман Ч. Айтматова «Прощай, Гюльсары» показался просто грубой лакировкой действительности.
Помнится, для порядка А. М. Масалиеву объявили выговор, хотя основным «прорабом» был его предшественник Т. У. Усубалиев. Деньги же, изъятые из республиканского бюджета, обратно туда не вернулись, очевидно, выговор первому секретарю их компенсировал. И огласки эта история не получила, хотя разговоры о гласности, о том, чтобы все обо всем знали, уже стали любимой темой Горбачева.
Однако постепенно проявлялась собственная логика информационных процессов. Информация тем и характерна, что ее нельзя «взять обратно», единожды приоткрывшееся никогда не закрывается. Воистину: слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Параллельные жизни и параллельные политики стали как-то прорисовываться в тумане миросозерцания миллионов людей. Полунамеки, ставшие известными отдельные факты, события, даты, действующие лица домысливались, додумывались неразвитым советским общественным мнением, питали народные оценки и народную интуицию. Всякого рода «закрытые» обсуждения, подобные описанному выше, только усиливали этот процесс. Миллионы людей, не видевшие фильм режиссера Говорухина и даже не подозревавшие о его существовании, самостоятельно приходили к выводу, что «так» жить действительно невозможно. Массовое сознание во многом самодеятельно стало избавляться от скверны сталинщины и всего, что с нею было связано. Все разоблачения Н. С. Хрущева с партийных трибун были далеко перекрыты простой утечкой в информационные потоки сведений о том, что же такое сама партия, какие решения она принимала и принимает, за что отвечала и отвечает, от чьего имени действует. Мы, те, кто имел отношение к прессе, телевидению и радио, в большинстве своем активно подталкивали и стимулировали этот процесс.
