— Да знаю я этот материал, — сказал, вздыхая, Чебриков. — Ну что ж, вы — редактор.
Вечером «Известия» вышли с материалом на 6-й полосе, который назывался «Расплата».
Следующий день может понять и оценить, наверное, только тот, кто сам побывал в шкуре редактора в те «доисторические» времена. Утром позвонил М. В. Зимянин и срочно потребовал меня к себе. Дорога от Пушкинской до Старой площади была коротка, автомобильные пробки тогда еще отсутствовали — минут через 10 я уже входил в кабинет секретаря ЦК КПСС по идеологии. Он был редкостно мрачен. Кивнул на стул и буквально закричал:
— Кто тебя там, в газете, направляет? Под чьим влиянием ты работаешь? Ты что же — не понимаешь, что в таком городе, как Москва, можно найти всякое, накопать любой грязи?! Зачем ты опубликовал «Расплату»?
На мое замечание, что никаких открытий в статье нет, что народ о приведенных в ней фактах знает лучше и больше нас, Зимянин отреагировал нестандартно:
— Ты еще молодой. Ты не разобрался, что у тебя в коллективе есть такая группа, которая хочет твоими руками специально жару поддать. Ты вот в этом же номере о Ленинграде два материала положительных опубликовал. А Москву дерьмом забросал! Ты же сталкиваешь два крупнейших города! Или считаешь, что в Москве уже никто не работает и ничего доброго найти нельзя?!
Разнос завершился настоятельным предположением «подумать», «посмотреть», «не поддаваться». Рекомендации по тем временам были серьезные…
Едва успел я вернуться в редакцию, позвонил М. С. Соломенцев, член Политбюро, председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Этот был просто груб. Коротко и выразительно он сообщил, что я вместо дела занимаюсь «оплевыванием» города, на который вся страна смотрит как «на образцовый».
Мне трудно в это сейчас поверить, но в дневнике зафиксировано, что и секретарь ЦК КПСС по промышленности В. И. Долгих не поленился в этот день снять трубку белого телефона и задать мне вопрос:
— Что же это вы, понимаете ли? Мы на вас надеялись, выдвинули, всегда поддерживали, а теперь что же получается?
А вечером, уже после 20.00, позвонил первый секретарь Московского горкома КПСС, один из самых влиятельных тогда членов Политбюро В. В. Гришин. Телефонная трубка просто рычала:
— Да кто вы такой! Кто вам позволил! Москву! Здесь десять миллионов человек! Каждый день они трудятся! Создают ценности! На нас весь мир смотрит! Вы хотите все опоганить?! Испохабить?! Мы этого вам не позволим! Москва не позволит! Кто вам разрешил?
