Кажется, Ю. В. Андропов понимал и то, что по нашему строю, по нашему режиму уже звонит колокол. Но, привыкнув за 15 лет работы председателем КГБ СССР к роли «верного Руслана» системы, он делал все, чтобы предотвратить грядущее крушение. Разделяемая с Брежневым ответственность за два десятилетия советской истории, изнуряющая болезнь тяжкими веригами висели на нем все короткое время его генерального секретарства, пока он, полупокойник, не уступил место другому полупокойнику. Страна напрягла слух, чтобы услышать астматический, прерывающийся голос нового «вождя» — Константина Устиновича Черненко, и скорее почувствовала, чем поняла, что все вернулось на круги брежневской политики.
Впервые я оказался в кабинете Черненко в 1981 году, опять же по поводу писанины. Уже три года я работал в «Правде», но кто-то в аппарате ЦК КПСС имел хорошую память, и вот новое поручение — «помочь Константину Устиновичу». Черненко был тогда вторым «я» Брежнева, влияние его в партии, следовательно — и в стране, превосходило все мыслимые измерения. Почему — об этом ниже. Не могло быть и речи о том, чтобы увильнуть, а тем более отказаться от высокой чести.
Черненко принял нас в своем кабинете на пятом, «секретарском», этаже первого подъезда дома на Старой площади. Того самого дома и того самого подъезда, где теперь висит огромная черная в золотом вывеска: «Администрация Президента Российской Федерации». В кабинетах, понятно, сидят другие люди, но сами кабинеты, мебель в них, ковровые дорожки — все осталось прежним. Только заметно поизносилось…
Бригада была слишком велика — 10 человек. Каких-либо установок Черненко не дал да и не стремился к этому, зная, сколько всякого рода докладов и речей написал каждый из разместившихся за длинным столом «спичрайтеров». Он просто угостил нас чаем, сообщил, что Политбюро поручило ему выступить на торжественном заседании по поводу 111-й годовщины со дня рождения Ленина, и оставил все на наше усмотрение. Тут же, в его кабинете, мы договорились, что каждый предложит свою концепцию доклада, а потом уже Черненко определит и общую. Мы с В. А. Печеневым, будущим помощником Черненко, составили совместные предложения, сдали их в секретариат «заказчика», после чего нас… вычистили из рабочей группы — вокруг Черненко уже выстраивался круг «самых своих». Так что можно сказать: знакомство ограничилось чаепитием.
Вторая встреча было вообще мимолетной. Черненко вел заседание Политбюро 25 апреля 1984 года, на котором меня за полторы минуты из заместителя редактора «Правды» превратили в редактора «Известий». Это «историческое» событие описано также в главе «Делаем первые «Известия».
