И он хотел по-маленькому, поэтому отложим на время работу писательской мысли, ага, спасибо большое. Кроме того, в историях вроде этой нет места Псу. Пес был урбанистическим воином, как Дикстра выразился в Пот О'Голд прошлым вечером — изящная фраза, крыть нечем. И, тем не менее, в идее с сумасшедшим воякой что-то было. Привлекательный персонаж — мужчины таких обожают, особенно если со стороны кажется, что он абсолютно нормален.
На стоянке виднелась всего одна машина — неудивительно, учитывая время суток — одна из тех, что всегда развлекали его, похожая на драндулеты, в которых разъезжали гангстеры тридцатых годов.
Он припарковался в четырех или пяти квадратах от нее, заглушил мотор, оглядел парковку, прежде чем выходить. Он не первый раз останавливался здесь, как-то раз он был и напуган, и приятно поражен одновременно, увидав огромного, неуклюжего аллигатора, который перебирался через пустынную дорогу. Животное было похоже на упитанного бизнесмена в летах, спешащего на важную встречу.
Но сейчас он не заметил ни одного аллигатора поблизости, только этот старый автомобиль, поэтому вышел из машины и пижонским жестом — не оборачиваясь, через плечо — поставил ее на сигнализацию. «Ягуар» послушно пискнул и мигнул на прощание фарами, на секунду писатель увидел свою тень на асфальте… только чья эта тень? Дикстры? Хардина?
Это тень Джонни Дикстры, решил он. Хардин сейчас далеко, в 40 или 50 милях позади. Но прошлый вечер достался ему, Хардину, и он произнес прекрасную речь на презентации после ужина. Речь заканчивалась обещанием наслать Пса на каждого, кто не внесет щедрый благотворительный взнос в пользу организации, публикующей аудиоварианты книг и статей для слепых школьников.
Он пересек парковочную площадку и подошел к постройке, каблуки его ковбойских ботинок поцокивали. Джон Дикстра никогда бы не появился на публике в полинявших джинсах и ковбойских ботинках, особенно если ему предстояло сказать речь, однако Хардин был сделан из другого теста. Хардину, в отличие от нервничающего Дикстры, было плевать, что о нем подумают окружающие.
Постройка была разделена на три части: слева женский туалет, справа — мужской, а в центре — старомодная терраса с разложенными брошюрами различных аттракционов центральной и южной Флориды. Еще там стояли закусочные автоматы, два автомата с газированной водой и один прачечный автомат — выглядело все это кучкой нелепых, никому не нужных железяк. По обе стороны входной двери были расклеены плакаты с фотографиями пропавших детей. Дикстру эти плакаты приводили в ужас: сколько из них, думал он, лежат в сырой песчаной земле или скормлены аллигаторам? Сколько из них выросли достаточно, чтобы понять, что бродяги, которые их схватили (и время от времени сексуально домогались), на самом деле являются их же отцом или матерью? Дикстре не нравилось смотреть в их открытые, невинные лица, или видеть безнадежность абсурдных сумм, предлагаемых в качестве вознаграждения: 10 000, 20 000, 50 000, даже 100 000 долларов (за улыбающуюся светловолосую девчушку, пропавшую в 1980 году; к этому моменту она могла быть молодой женщиной, если бы была жива… хотя практически наверняка среди живых ее нет). Был еще знак, сообщающий о том, что задерживаться в этом месте дольше часа запрещено. ПОЛИЦИЯ ВЕДЕТ НАБЛЮДЕНИЕ.
