— Так что будет со мной? — все же спросил он.
— Что будет — не знаю. Это из области метафизики, — ответил контролер. — Я расскажу, что произошло с тобой, а там решай сам, как быть.
Итак, существовал человек, совершенно здоровый, как и все живущие в 22-м веке, но лишенный интеллекта. Характеристики его биоэлектрической активности, нервные рефлексы, память, то есть его индивидуальность, были уничтожены.
В то же самое время глубоко под землей, в низкотемпературном режиме, хранилось то, что некогда было человеком, биоэлектрическая активность которого записывалась соответствующей аппаратурой, но не это было главное. Сложность процесса заключалась в размораживании мозга и уничтожении ненужных параметров. Рибонуклеиновая кислота, несущая информацию памяти, концентрировалась в голове, но также присутствовала в нервных тканях и крови. В случае с Корбеттом требовалось удалить раковые опухоли и затем из того, что останется, извлечь РНК. После такой операции от человека почти ничего не остается.
— Тебе предоставлен шанс, — предупредил контролер. — Второго такого не будет. Учти, в морозильниках полно рабочего материала.
— Вы хотите сказать, что сотрете мою индивидуальность? — нерешительно спросил Корбетт. — Но я не совершил никакого преступления. Разве у меня нет никаких прав?
Контролер с изумлением уставился на него, но потом рассмеялся. — Тот, за кого ты себя принимаешь, мертв. Завещание Корбетта давным-давно было рассмотрено в суде. Его вдова…
— Черт возьми, я оставил все деньги себе! Где они?
— Неважно, — хотя человек, стоящий перед Корбеттом, продолжал улыбаться, лицо стало отрешенным, непроницаемым, холодным. — Мертвые не могут наследовать имущество, такое решение было принято еще двести лет назад. Это несправедливо по отношению к наследникам. Кроме того, из обращения изымались большие суммы денег.
Корбетт ткнул костлявым пальцем себя в грудь. — Но теперь-то я жив.
— Юридически нет. Но ты можешь заработать право на новую жизнь. Государство выдаст тебе новое свидетельство о рождении и предоставит гражданство… если сочтет нужным.
Корбетт с минуту переваривал сказанное. Затем решительно встал со стола. — Тогда начнем. Что вам надо знать?
— Имя и фамилия?
— Джером Корбетт.
— Зови меня Пирсом.
Контролер не протянул руку, чтобы обменяться рукопожатием. Корбетт тоже решил не делать этого, подозревая, что тот не станет отвечать на его приветствие, а может, это объяснялось тем, что они оба давно не мылись.
