Так что и Ева пострадала от КГБ. Вслед за Филом и Юлькой Мешковой.
Сейчас она видела себя уже не Туром Хейердалом, а летчиком-испытателем и трудилась над докторской диссертацией (свою несостоявшуюся кандидатскую она упрямо продолжала считать состоявшейся). К избиениям она относилась как к производственным травмам. Ведь с летчиками-испытателями случается и не такое. А я утверждал, что она – сапожник без сапог. Поскольку она все же была профессиональным сексопатологом, а муж у нее свихнулся именно на почве секса.
Она говорила, что по первому моему зову не задумываясь бросит все. А для меня это было равносильно тому, чтобы бросить зов резиновой кукле. Если называть вещи своими именами.
Правда она очень эротично говорила: „Р-р-р". Кукла бы так не смогла.
Сейчас она уже успела освободиться от одежды и привычно щеголяла в одном лишь фиговом листочке. Ее конский хвост призывно вздрагивал, словно грива лошади, готовой к скачке. Но под фиговым листком скрывались злокозненные трихомонады.
– Как! – воскликнула она. – После столь долгой паузы ты не хочешь взнуздать свою Венеру?
Взнуздать – потому что наша любимая поза была со спины, гм-гм… Вот с Моминой так бы ни за что не получилось… Гм-гм… Другая конструкция тела. Конструктивизм-с…
– Венеру не хочу, – отрезал я.
– А Афродиту? Мельпомену? Геру? Минерву? Терпсихору?
– Тоже, – сказал я сварливым голосом. – У тебя какой-то винегрет в башке. Путаешь римские и греческие имена одних и тех же богинь.
– Р-р-р! – сказала она.
И уселась на краешек моих колен: очень прямо, не касаясь меня спиной. Видимо, еще на что-то рассчитывая. Нужно было как-то выпутываться из ситуации.
– Ты где пропадала? – проговорил я ей в шею.
– Как, я ведь предупреждала, что собираюсь к родителям в Закарпатье, навестить сына.
Да, действительно предупреждала. Интересно, кого она там растит, Каина или Авеля?
– И как ему там?
– Неплохо. Природа, свежий воздух…
– У родителей твоих частный дом?
– Ну да.
– И что у них там, огород или домашние животные?
– И то, и другое.
– А сын что больше любит: в огороде копаться, или возиться с животными?
– С животными, конечно. Что за вопрос!
Следовательно, Каин. Все верно – сейчас для Авелей не самое лучшее время. Я принялся чертить на ее спине крестики.
– Твой сын – счастливчик.
Она резко повернулась, и я уткнулся пальцем в ее грудь.
– Поехали, – сказала она страстно. И обвила мою шею руками. – Поехали!
Трихомонады! Я поспешил предпринять отвлекающий маневр: „Юньань". Сбежал на кухню ставить чайник. Но по возвращении меня ждал еще один сюрприз.
