Когда порядок был восстановлен и Компаньону Теннесси наконец весьма выразительно и красноречиво дали понять, что такое преступление не искупить деньгами, лицо его омрачилось и стало совсем багровым; те, кто стоял рядом с ним, заметили, как задрожала его заскорузлая рука, опиравшаяся о стол. Он начал убирать золото обратно в саквояж, но как-то нерешительно, точно еще не вполне поняв возвышенного чувства справедливости, владевшего трибуналом, и теряясь от мысли, что мало предложил. Потом он обратился к судье со словами: "Я сам по себе пришел, мой компаньон тут ни при чем", - поклонился присяжным и шагнул к выходу, но судья остановил его:
- Если хотите что-нибудь сказать Теннесси, говорите сейчас.
Впервые за все время глаза подсудимого встретились с глазами его странного адвоката. Теннесси улыбнулся, показав свои белые зубы, и со словами: "Плохая карта, дружище!" - протянул ему руку. Компаньон Теннесси пожал ее, пробормотав: "Шел мимо, дай, думаю, загляну - послушаю, как тут дела обернутся", - потом добавил, что "вечер душный", снова вытер лицо платком и, не сказав больше ни слова, удалился.
При жизни эти двое больше не встретились. Неслыханное оскорбление, нанесенное судье Линчу(1), - попытка дать взятку этому фанатичному, слабому, ограниченному, но неподкупному судье - окончательно устранила в сознании этой мифической личности всякие колебания относительно судьбы Теннесси. И на рассвете осужденный под надежным конвоем пошел ей навстречу к вершине Марли-Хилла.
--------------
(1) Линч Чарлз - американский плантатор-расист, - живший в XVIII веке. Суд Линча - расправа над неграми и прогрессивно настроенными белыми без суда и следствия.
Как произошла эта встреча, с каким хладнокровием вел себя Теннесси, как он отказался что-либо сказать, насколько исполнители приговора справились со своей задачей - все это, с присовокуплением морали и предостережений на будущее всем злоумышленникам, было в свое время изложено редактором "Глашатая Рыжей Собаки", который находился в числе зрителей на вершине Марли-Хилла, и я с удовольствием отсылаю читателя к его красноречивому отчету. Но прелесть летного утра, сладостная гармония земли, воздуха и неба, пробуждающиеся к жизни вольные леса и горы, ликование обновленной природы и, самое главное, нерушимое спокойствие в вышине не попали на страницы газеты, будучи явлениями малопоучительными для общества. И все же, когда жалкое и безумное деяние свершилось и жизнь с ее надеждами и возможностями покинула тело, повисшее между небом и землей, птицы пели, цветы благоухали, солнце светило так же радостно, как всегда; и весьма возможно, что "Глашатай Рыжей Собаки" был прав.
