Внезапно у Эшли зашевелилось страшное подозрение. Вполне вероятно, что каждая минута и каждое ее переживание нынешнего дня были выстроены и расписаны с такой же точностью, с какой хореограф расписывает танец. И назначение этой партитуры, тоже заранее продуманное, заключалось в том, чтобы довести ее до теперешнего уровня эмоционального истощения.
— Я буду тебе никчемной женой, — прошептала Эшли.
— «Rien tie chatouille qui ne pince».
Ее знания французского не хватило для перевода.
— Монтень, — пояснил Вито. — В вольном переводе звучит примерно так: не испытав боли, не познаешь и удовольствия.
— Я не мазохистка, — вяло возразила Эшли.
— Принимай это как деловое соглашение. Если ты сумеешь не быть никчемной женой, я постараюсь не быть никчемным мужем. Все, что будет происходить между нами после свадьбы, зависит от тебя.
— Ох, Вито, какая удобная отговорка! — Эшли стрельнула в него презрителВным взглядом. А он уже надавил на кнопку радиотелефона и приказал подать машину. Его вроде бы не задевали ее выпады.
— По намерениям и целям это будет нормаль ный брак.
— Живи мы в сумасшедшем доме, тогда, наверно, можно было бы считать его нормальным.
Он смотрел на нее с нежной веселой улыбкой. Огромное очарование, каким он бывал способен окутывать ее, подействовало и сегодня. Она не могла оторвать глаз от Вито, пораженная почти забытым ощущением потока властности, исходившим от него.
— Я знал, что тебе не понадобится много времени, чтобы снова направить на меня огонь. Ох, да, прежде чем ты уйдешь, — мягко проговорил он, — еще одна мелочь. Основные правила.
— О чем ты?
— Я считаю, что в любом контракте с необязательным партнером важно оговорить каждый пункт, — пояснил Вито. — Надеюсь, что ты будешь любезна с моей семьей. Также надеюсь, что ты будешь одеваться в стиле, соответствующем твоему статусу. На следующей неделе мы подберем гардероб.
Она стиснула зубы. Вито помолчал.
— Й последнее по счету, но не по важности, — очень, очень спокойно добавил он. — Никаких флиртов, никаких друзей-мужчин. Если тъг нарушишь это правило, сага, я сделаю твою жизнь не выносимой. Обещаю.
Ее желудок исполнил сальто.
— Ты и правда хочешь, чтобы я поверил, будто вы, и ты и он, благодарны мне за то, что я свел вас и теперь вы вместе?
Несмотря на сквозившее в словах брата недоверие, Эшли видела: он отчаянно хочет поверить ее объяснению.
Эшли хотелось, чтобы скорее подошел его поезд. Как и она сама, Тим к некоторым вещам относился с немалой подозрительностью. В отличие от Сьюзен брат не мог так просто поверить ее объяснению. Ей стоило больших усилий отговорить Тима встречаться с Вито — он сказал, что хочет попросить прощения и выразить благодарность. Но кто знает, что еще могло сорваться с его неосторожного языка?
