– И прекрати швырять в меня подсвечниками!! – заорал он. – Дура!..
Вместо ответа я запустила в него тяжеленной шкатулкой, окованной серебром. Не успел затихнуть грохот, вызванный её падением на каминную решетку, как со стены позади меня обрушился портрет в тяжеленной раме.
– Прекрати, я сказал!!! – рявкнул Вейден, и я поняла, что упавший портрет – его рук дело.
– Ты мне приказываешь? – недоуменно осведомилась я, остановившись на минутку. – Ты серьёзно?
– Более чем!
– Ты назвал меня дурой, глупой куклой, идиоткой, – начала я медленно перечислять, – ты сказал, что у меня тупая голова, а теперь ещё смеешь что-то мне приказывать?! Ты мало в подвале насиделся?..
Вейден дышал, как загнанная лошадь, но ничего не говорил.
– Убирайся отсюда! – рявкнула я, горделиво выпрямившись во весь рост. А рост у меня немаленький – до того, как стать королем, папуля служил в гренадерском полку, а статью я удалась в него. – Чтоб ноги твоей завтра здесь не было! Без тебя как-нибудь с этими заговорщиками разберусь! Ты что, не понял? Выметайся!..
– Да не могу я!.. – заорал Вейден в ответ. – Видеть тебя не могу, курица безмозглая, ненавижу тебя, и уйти не могу, потому что сдохну, если тебя неделю не увижу!! Ты хоть знаешь, сколько ты мне снадобья вбухала?!
– А для кого ты его готовил, не забыл?! – отозвалась я тоже на повышенных тонах. – Не для меня ли? И заметь, вдвое большую дозу! Я до тебя изрядно потратилась!.. Не ты ли хотел, чтобы я по старичку Марку с ума сходила? А вот он помер, и мне что же – за ним отправляться?! Какой ты добрый!
Подумав, я выдала последний, совершенно убийственный аргумент:
– И какой ты, к демонам, колдун, если противоядия против собственного зелья составить не можешь?!
– Не бывает противоядия против приворотного зелья! – закричал Вейден, окончательно теряя самообладание. – Не бывает, уясни ты это!..
– Я поняла, вовсе не обязательно так орать, – сказала я. – И вот что… раз уж мы вынуждены сосуществовать… то есть я-то без тебя превосходно проживу, но не оставлять же тебя на мучительную погибель? Ах, я так сентиментальна… – Я смахнула с ресниц воображаемую слезинку. – Так вот, раз уж мы вынуждены сосуществовать, давай условимся: ты не смеешь на меня орать и называть меня дурой, идиоткой, безмозглой курицей и тому подобными ласкательными именами… А я, так и быть, не стану швырять в тебя подсвечниками. Договорились?
– Договорились, – мрачно выдавил Вейден.
– Отлично. – Я встала и прошлась по комнате. – Тогда сядь вон в то кресло и ещё раз внятно изложи мне всё, что ты там плел по поводу мятежа.
