— Константин Дмитриевич, я сейчас еду в район проспекта Вернадского (это я придумал только сейчас, стоя перед Меркуловым), давайте вашу квитанцию, я зайду в химчистку насчет вашей дубленки.
— Что-нибудь случилось, Саша? Я вздрогнул:
— Где?
— Я не знаю — где.
— С кем?
— С тобой...
— А что?
—Ты выглядишь, как будто вышел из тюрьмы... Он долго рылся в карманах, нашел розовый листочек, протянул его мне...
— Поезжай, проветрись. И выпей таблетку седальгина: помогает... И еще у меня будет к тебе большая просьба: когда не хочешь отвечать на вопросы, — а это иногда с нормальными людьми встречается, — так мне и скажи: «Сегодня на вопросы не отвечаю». И тогда я не буду их задавать...
Ну зачем я наврал насчет проспекта Вернадского. Гораздо проще было сказать, что не могу работать, голова разламывается с перепоя. Это Пархоменко можно вешать лапшу на уши, и даже нужно. Для того не существуют понятия: восприятие, интуиция, сомнение. Документ, подпись, звонок из ЦК — это для него факты.
— Седальгин -то у тебя есть?
— Нет...
Он опять порылся в карманах и вытащил начатый блок таблеток.
— На, выпей сразу две...
— Спасибо большое... Костя, ты меня прости, я сегодня не в своей тарелке...
— И выпей двойной кофе, только не сразу, через час...
Через два часа я вернулся и победно выложил перед Меркуловым оформленные по всем правилам документы на получение из приходной кассы 373 рублей.
— Они что, с ума сошли?
— Мало, конечно...
— Да я же купил ее уже подержанную у соседа по дому за три сотни!
— Ты за них не переживай, они твое дубло кому-нибудь за шесть сотен перевалили.
— Но ведь это же из государственного кармана...
— Константин Дмитриевич, если государство не может обеспечить сохранность личной собственности...
— Хорошо, хорошо. Не дури... Спасибо тебе... Да, Саша, только что ко мне приезжал полковник Балакирев из комитета. Его отделение занимается взрывом в метро по их линии, и они оперативным путем вышли на этого «Фауста». В Ереване действует подпольная организация НОПА — национально-освободительная партия Армении. Ее возглавляет Фауст Акопович Геворкян. Кажется, он артист цирка.
— Ну, вот и славно. Раскрыли так раскрыли. Мне то что? Фауст. Армяне любят своих детей называть именами из литературной классики: Гамлет, Изольда...
А куда девался «террорист» Святов, у него что — имя не подходящее для гебистов? Интересно узнать, что это за «оперативный путь», которым они вышли на эту... как ты сказал — КНОПА?
