– Честно говоря, я и не подозревал, что ты так великолепно разбираешься в лошадях. Где же ты его откопала?
– На самом деле, папа… – начала было, Хизер, и тут же осеклась, но потом договорила:
– Мистер Льюис и я съездили на днях в Камберленд к коннозаводчику по имени Фергюссон.
– К Фергюссону? Потрясающе! Да ведь его лошади славятся что здесь, что в Париже! – Майлз слегка приподнял бровь:
– Надо думать, он заломил хорошенькую цену.
– Да, запросил недешево. Однако торговаться меня научил настоящий знаток этого дела. Как ты думаешь, кто это?
Они снова рассмеялись, но вскоре Хизер посерьезнела.
Майлз ласково провел кончиками пальцев по ее нахмуренному лбу над красиво изогнутыми смоляными бровями.
– О чем ты задумалась, кроха? – мягко спросил он.
Хизер глубоко вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза:
– Папа, а как выглядел мой отец?
Майлз потрясенно молчал. Наконец он сумел справиться с растерянностью, но Хизер, не дав ему заговорить, продолжила:
– Он был черноволосый и высокого роста?
Майлз как-то странно посмотрел на нее.
– Да-да, он таким и был, малыш.
– Ты уверен?
– Вполне, – после легкого замешательства ответил Майлз.
Слава Богу, что она, похоже, не заметила его смущения.
– Конечно, это так, – задумчиво проговорила Хизер, как бы сама себе. – В конце концов, ты же хорошо его знал…
– Твоя мать была такой же миниатюрной, как ты, Хизер, только волосы у нее были каштановые. Зато у тебя в точности ее глаза.
Он исподтишка посмотрел на дочь. Последнее действительно было правдой.
– Папа, прости, если мои вопросы тебе неприятны, – сдержанно вздохнув, сказала Хизер.
– Ничего особенного ты не спросила, – успокоил ее Майлз. – Но почему тебя это интересует, кроха? Ты уже давненько – несколько лет, если не ошибаюсь, – не спрашивала меня о своих родителях.
Хизер печально посмотрела на отца.
– Просто я вдруг вспомнила какого-то высокого, черноволосого мужчину, и у меня появилась трудно объяснимая уверенность, что это, должно быть, и есть мой отец. Правда, странно?
Майлз скрыл за улыбкой свою тревогу.
– Даже и не знаю, что тебе сказать, милая. Но, думаю, волноваться здесь не о чем.
– Ты прав, конечно.
Поздно вечером Виктория сидела за туалетным столиком в их спальне и задумчиво расчесывала свои густые светлые волосы. В конце концов, она отложила щетку в сторону и повернулась к мужу. Он стоял у окна, запахнувшись в халат цвета красного бургундского вина, и молча смотрел в темноту.
– Тебе не кажется, что Хизер сегодня выглядела какой-то усталой?
