– Возможно, вы помните гораздо больше, чем вам кажется, – заметил он. – Бывает, что одно воспоминание влечет за собой следующее. Ваша память больше ничего вам не подсказывает?
Теперь настал ее черед бросить в его сторону острый взгляд. С чего это Дамиан задает все эти вопросы? Дамиан. И хотя она поразилась тому, что мысленно назвала его по имени, внутри все замирало от какой-то неясной тревоги. Хизер почему-то временами чувствовала себя весьма неуютно под его пристальным взглядом. Казалось, он выпытывал что-то… Но что именно?
– Ваши вопросы кажутся мне весьма странными, мистер Льюис. Честно говоря, мне непонятен ваш настойчивый интерес к моему происхождению, в частности, к моему отцу.
У него блеснули глаза.
– Мисс Дьювел, вам нечего опасаться. Это был ничего не значащий вопрос, уверяю вас. – Он пожал плечами. – Вы выглядели такой расстроенной, и я хотел немного отвлечь вас.
Хизер промолчала. Неужели она действительно чего-то опасается?
– Если вы не возражаете, мисс Дьювел, я переберусь на козлы.
– Конечно, мистер Льюис, – кивнула она, испытывая огромное облегчение.
Он громко постучал в окошечко, что располагалось прямо за спиной у кучера. Оно отворилось, и Дамиан переговорил с Мортоном. Карета остановилась. Даже не обернувшись, Дамиан выпрыгнул наружу, и Хизер осталась в одиночестве.
Она продолжала смотреть на дверцу, которая только что захлопнулась за Дамианом. Несмотря на его объяснение, заданные вопросы по-прежнему беспокоили Хизер. И уже не в первый раз она задумалась над тем, кто же на самом деле этот Дамиан Льюис. Конечно, она помнила все, что он рассказал ей о себе. Но было ли это правдой? Она мучилась сомнениями, и избавиться от них не могла.
Вздохнув, Хизер переключилась на мелькавший за окном кареты пейзаж. Дорога стала петлять по пронизанному солнцем зеленому лесу. Когда начали сгущаться сумерки, они остановились переночевать в маленькой гостинице, уютно расположившейся в небольшой рощице у дороги.
Хизер вышла из кареты и обнаружила, что Дамиан, не дожидаясь ее, уже прошел в дом. Она поджала губы. Оглядевшись вокруг, Хизер заметила ручеек, петляющий по заросшему ярко-зеленой травой лугу. Несколько утят сновали по ручью, время от времени опуская головки в воду. Воздух звенел от жужжания и стрекота насекомых. Весна вступила в свои права, и все живое вокруг трепетало от радости бытия. Но Хизер едва обратила внимание на это кипение жизни, занятая своими мыслями.
