Полчаса спустя все сидели в большой, роскошно обставленной гостиной в Линдермер-Парке, загородной резиденции графа и графини Стонхерст. Майлз и Виктория расположились на диване, стоявшем напротив камина. Беатрис сидела справа от них, а Хизер удобно устроилась в обитом бархатом кресле с высокой спинкой, прислонив свою трость к подлокотнику. Кристина уселась рядом с ней и положила голову ей на плечо. Артур, все это время увлеченно поглощавший обсыпанные маком кексы, как раз отбыл на кухню за добавкой.
Майлз Грейсон оказался высоким, сухопарым темноволосым мужчиной с волевым лицом. Несмотря на пробивающуюся седину и глубокие морщины, идущие от крыльев носа к уголкам губ, граф, как и его жена, поражал юношеской живостью. Дамиану было хорошо известно, что многие снобы из аристократов никогда бы не пригласили его в свой дом, потому что он был всего лишь работником, нанятым их дочерью. Однако в этой семье, видимо, не очень строго соблюдали светские формальности. Майлз и Виктория Грейсон держались с непринужденным гостеприимством, никак не подчеркивая разницу в их социальном положении.
Дамиану довольно скоро стало ясно, что узы любви, связывающие Хизер Дьювел с Грейсонами, гораздо сильнее, чем узы крови.
Душа его наполнилась печалью и горечью. Он завидовал им, Грейсонам, Хизер Дьювел, и одновременно почти ненавидел их, ибо такого тихого счастья ни ему, ни Джайлзу никогда уже не изведать. Им не сидеть больше рядом со своими семьями у домашнего очага, не слышать смеха и радостных родных голосов. У них с Джайлзом все это отнято навсегда.
– Итак, мистер Льюис, какие у вас впечатления о Локхейвене?
Голос графа донесся до него, как сквозь вату. Дамиан, сделав над собой усилие, отогнал горестные мысли.
– Я поражен, граф, хозяйство налажено превосходно.
– Видели бы вы Локхейвен четыре года назад! Сама-то главная усадьба была тогда еще в приличном состоянии, но все остальное крайне запущено. Прежний владелец предпочитал проводить время за игорными столами в Лондоне, так что поля не засевались, почти все арендаторы съехали. – Он бросил взгляд в сторону Хизер. – Должен сказать, Хизер сотворила чудо. И совершенно без моей помощи. Можете представить, какую рану это нанесло моему самолюбию!
– Ничего не скажешь, вы приложили тогда массу усилий, – с притворным возмущением сказала Виктория. – Вы постоянно заглядывали ей через плечо, безнадежно стараясь, чтобы она этого не заметила.
– А она-то как раз все замечала, – вставила реплику Хизер.
