– Ну что ж, тем более буду рад попробовать его. Девица, судя по запаху, уже не раз и не два проделавшая это, призывно заулыбалась:
– Может, желаете, чтобы вам и вашему элю кто-нибудь составил компанию? – поинтересовалась она и, придвинувшись поближе, откровенно прижалась мощной грудью к его руке. В характере приглашения сомневаться не приходилось.
Дамиан всмотрелся в ее запрокинутое вверх лицо. Толстые щеки нарумянены, маленькие глазки блестят от возбуждения. Горячая девица, подумал Дамиан, но пришел он сюда вовсе не за этим, может быть, потом… Хотя вряд ли, потому что тело его откровенно проигнорировало предлагаемые прелести. И это несмотря на то, что последний раз он спал с женщиной много недель назад.
Дамиан нашарил в кармане монету и положил ей в ладонь.
– Давай в другой раз, красавица, – мягко сказал он и двинулся дальше.
Сидящий у двери мужчина перевел взгляд на нового посетителя, которому налили в высокую кружку щедрую порцию темного эля. Дамиан взял кружку, повернулся спиной к стойке и двинулся обратно к выходу. Ни мужчина у двери, ни молодой человек не обменялись ни словом. Однако не успел Дамиан выйти, как тот, прихватив свою кружку эля, незаметно выскользнул за дверь. На улице было тихо и безлюдно. Отличное место, чтобы спокойно поговорить.
Дамиан стоял спиной к таверне, поставив ногу на лежащую на берегу рыбачью лодку. Вышедший из таверны мужчина направился к нему, оставляя глубокие следы на мокрой глине. Он остановился в нескольких шагах от Дамиана и стал, молча, ждать.
Первым тишину нарушил Дамиан.
– Я получил место, – коротко проговорил он.
– Отлично. Теперь ты войдешь к ней в доверие и будешь в курсе всего, что там делается.
В голосе Камерона Линдсея слышалось тихое торжество. Он работал не ради денег, хотя платили ему достаточно. За все годы, что он занимался частным сыском, Камерону впервые встретился такой целеустремленный человек, как Дамиан Льюис Тремейн. Но что на самом деле двигало им? Месть? Стремление к справедливости? Честолюбие? Или все вместе?
– Она оказалась совсем не такой, как я ожидал. – Дамиан сосредоточенно глядел в сгущающуюся темноту. – Я думал, что она будет вроде него. Дочь своего отца – вероломного, гнусного негодяя. – В его тоне вдруг зазвучала горечь, почти обида. – А она не такая. Умная. Красивая… Окруженная атмосферой какой-то утонченной изысканности. И, черт возьми, от всего этого на стену лезть хочется!
Камерон бросил на него изучающий взгляд:
