Она не сразу решилась на эту поездку, и прежде всего из-за непроходящего чувства вины, но, в конце концов, Хизер убедила себя, что несчастье произошло не по ее оплошности.
Для обеих женщин свидание стало одновременно и радостным, и горестным. Они, крепко обнявшись, снова рыдали по умершей малышке. Бриджит чувствовала себя неплохо и последние несколько дней уже вовсю занималась домашними делами. Хизер, как могла, утешала Бриджит, пытаясь убедить ее в том, что еще не все потеряно, что на все воля Божья и у нее будет еще ребенок. Но Бриджит уже не верила в чудо.
Вернувшись в Локхейвен и подъезжая к конюшне, Хизер заметила на выгоне кобылу Виктории. Хизер вовсе не хотелось ни с кем говорить, но она прекрасно понимала, что надо скрыть свое настроение и не волновать мать. Кроме того, ей следовало бы извиниться перед мамой, ведь в последнее посещение она вела себя с ней недопустимо грубо.
Виктория поднялась с дивана навстречу дочери.
– Хизер! – улыбка ее, как всегда, была лучезарна. – Как ты живешь, дорогая?
Хизер расцеловала Викторию.
– Все хорошо, мама.
– Правда? А лицо у тебя немного осунулось.
Маркус принес поднос с чаем. Хизер поблагодарила его, и обе женщины уселись на диван.
Графиня разлила чай, завела разговор о чудесной погоде, что стоит нынешним летом. Хизер отказалась от домашнего пирога с вареньем, и Виктория слегка нахмурилась:
– Но это же твой любимый!
– Просто не хочется. Я не так давно ела.
Виктория, сделав несколько глотков, внимательно посмотрела на дочь:
– Мне кажется, ты похудела, девочка. Ты мало ешь?
Хизер явно тяготилась и этими расспросами, и пытливыми взглядами матери, зная, что Виктория очень проницательная женщина.
– В конце дня у меня никогда не бывает аппетита.
Виктория аккуратно поставила чашку на полированный стол вишневого дерева.
– Послушай, Хизер, – мягко заговорила она, – мы все чувствуем, что с тобой что-то происходит, – и папа, и Беа, и я. Беа вообще считает, что это как-то связано с мистером Льюисом. Между прочим, она убеждена, что вы испытываете друг к другу нежные чувства.
Хизер показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Мамина прямота застала ее врасплох.
Пытаясь скрыть охватившую ее панику, Хизер опустила голову и неторопливо помешивала чай, от души желая исчезнуть в водовороте темной жидкости.
– Я не понимаю, отчего это пришло ей в голову, – едва слышно проговорила она.
– Вот как?
Хизер чувствовала на себе пытливый, изучающий взгляд Виктории. Она подняла голову и резко бросила:
