Ах, Ясовей, видимо, кроме горячего сердца, ещё что-то нужно, чтобы люди слушали твои слова.
Назавтра Ясовей решил поехать, невзирая на бездорожье, в Широкую Виску. Хотелось самому, собственными глазами увидеть, что в деревнях действительно интервентов и белогвардейцев не стало. И едва он выехал на берег Печоры, понял: всё так. Над большим купеческим домом в центре Широкой Виски горел на солнце алый флаг. Юноша от полноты души гикнул, встав на нартах во весь рост. Упряжка одним духом перемахнула реку, вихрем ворвалась в село. Ворота купеческого двора были раскрыты настежь, и олени, часто дыша, остановились перед крыльцом. Первое, что бросилось в глаза Ясовею, это вывеска. Ярким суриком на куске холста было выведено слово: Совет. Неровные, расползающиеся вкось буквы показались юноше прекрасными.
Николай встретил Ясовея ласковой усмешкой.
— Не от стаи ли волков спасался? Куда так спешишь?
Ясовей отмахнулся и сам набросился на Николая с градом вопросов.
— Опять Совет появился?
— Появился, как видишь...
— Теперь уж твердо, навсегда. Правда?
— Теперь уж навсегда, Ясовей.
— А интервенция где?
— Интервенция тю-тю, — Николай помахал рукой по направлению к морю.
— Сбежала и духу не осталось?
— Ты догадлив.
— Вот хорошо-то! — с такой непосредственностью, с таким чувством воскликнул Ясовей, что Шурыгин крепко обнял его.
— Очень хорошо, Ясовей, очень, — сказал Шурыгин серьезно. — Нелегко обошлась нам эта интервенция. Многих друзей мы недосчитались, много хороших людей погибло. Тяжелые испытания перенесли люди. Но всё это позади. Теперь за дело браться надо, друг мой. Много дела, ой, много. Отдыхать некогда. Надо сейчас же засучивать рукава. Сегодня ты поедешь к Тирсяде. Скажешь ей, чтобы она Совет собрала, всем ненцам пусть объявит: интервенция кончилась. Белые больше не вернутся. Передай ненцам ленинское слово: Советская власть — это власть трудящихся. Она принесет ненцам свет и счастье...
Восторженно, срывающимся голосом Ясовей повторил:
— Советская власть принесет ненцам свет и счастье. — И добавил: — Все ненцы за Советскую власть!
Шурыгин добродушно прищурился.
— Ну-ну, агитатор...
В тот день в Широкой Виске состоялось заседание Совета. Первым делом говорили о школах. При интервентах занятия во многих школах прекратились, школьные здания были заняты под солдатский постой. Требовалось восстановить все школы, наладить регулярные занятия. Речь зашла и о создании ненецких школ.
— Дать возможность ненцам учиться — это наш первейший долг, — говорил Шурыгин. — Как это сделать — вот трудный и сложный вопрос, над которым придется всем нам поломать головы. Ведь нужны учителя, знающие ненецкий язык, нужны учебники. Где их взять? А откладывать в долгий ящик нельзя. Первые шаги надо делать сейчас же. Вот я и думаю... — Шурыгин помолчал, побарабанил пальцами о столешницу. — Позовите-ка сюда Ясовея, — сказал он.
