Тут он увидел Ясовея.
— Эй, парень! Ты не знаешь?.. Знаешь или нет? Чего она хочет... левая моя нога?
Ясовей подумал, ответил серьезно:
— Она домой захотела.
— Домой? — Пьяный в изумлении качнулся от столба. — Домой? Ну, это ей не выгорит...
Он сделал шаг, другой. Больше не мог, шлепнулся на снег.
— Ты, малец, подь-ка сюда... Поль, чего хлопаешь глазами! Помоги мне до трактира добраться... Домой захотела, ишь ты... А мне ещё Епиша Костыль шкалик поднесет. Мужик добрый! А ты — домой... Так, так, сюда, парень, ко крыльцу...
Ясовей с трудом взобрался по скрипучим оледенелым лестничным ступеням с навалившимся на него размякшим гулякой. Из распахнутой трактирной двери вырвалось облако пара, пахнуло щами, жареной рыбой, сивушным духом. Пьяный, обхватив Ясовея за плечи, потянул его за собой в душную теплынь. Привычно направился к стойке.
— Епифан свет Сидорыч, поднеси-ка, поднеси шкалик жаждущему... А? Поднесешь? Разочтемся, бог даст, за мной не пропадет... И дружку моему налей...
— И тебе и дружку? Эва, какой щедрый! Ишь дружка-то себе выбрал, лучше не нашел... Дружок! Ну-ка, махом из трактира! Чтоб духом твоим самоедским не пахло, — гаркнул сиделец.
Ясовей ощетинился, сжал кулаки. Сиделец захохотал.
— О! Да ты еще и волчьи ухватки знаешь.
Он грузной тушей легко и быстро перекатился через стойку и схватил Ясовея пятерней за шиворот. Размах — и парнишка лбом распахнет дверь, боками пересчитает крылечные ступеньки. Но размаха у сидельца не получилось, его локоть сжала крепкая рука.
— Отпусти, хозяин, мальчика... Прошу...
Сиделец нехотя разжал пятерню, ворча под нос, с натугой перекатился через стойку.
— Развелось их нынче, заступников...
— Вот так-то лучше, — усмехнулся бородатый заступник Ясовея и, взяв своего подзащитного за подбородок, сказал ему: — Ты напрасно сюда пришел, паренек, не место тут тебе... Иди-ка домой.
— У меня нет дома.
— Вот те на! Где же ты живешь?
— Нигде не живу.
— Час от часу не легче! Друзья, приходилось вам видеть существо, которое нигде не живет?
Заступник подтолкнул Ясовея к столу, за которым сидели еще трое таких же бородатых мужчин с молодыми глазами. Бородачи закидали мальчишку вопросами. Ясовей отвечал охотно, новые знакомые ему почему-то нравились. «На Николая Шурыгина похожи», — подумал он. Его усадили за стол, стали наперебой потчевать. Ясовей не отказывался, начал уплетать за обе щеки.
— Видать, не богато тебя мама кормит.
— Она не кормит.
— Почему?
— Её нет.
