Практически к каждому периоду из истории христианства можно отнести язвительную насмешку просвещенного атеиста второго века: «Вот как христиане любят ближнего своего!».
Обращаясь к эпохе раннего христианства, мы отмечаем, что в среде христиан была широко распространена нетерпимость к мнению и вере других, и этим они сами навлекали на себя преследования, объектом которых в течение трех столетий время от времени становились.
Они определенно первыми переступили грань снисхождения, которое политеистический>8 Рим проявлял ко всем религиям. Христиане могли без помех отправлять обряды своего культа, пока допускали такую же свободу для других. Но непримиримостью, с которой они провозглашали ошибочными все вероучения, кроме собственного, христиане оскорбили рьяных почитателей других божеств и тем нарушили мир в обществе; а их отказ повиноваться государству – отказ пополнять армию под предлогом «Nolo militare; militia est ad Dominum!» (Не в оружии, но в Боге мое спасение» (лат.)) – вызвал закономерное негодование. Когда, подвергаемые гонениям, они стали собираться и праздновать свои ритуалы втайне, сама эта скрытность стала причиной дополнительных и более крутых судебных преследований. Их таинственность вызвала подозрения и нападки. Очень скоро всеобщая неприязнь уже легла тяжким бременем, от которого трудно освободиться любому культу, скрытно отправляющему свои обряды. Повсюду считалось, что христиане занимаются ритуальным умерщвлением детей. Общественное мнение, всегда с готовностью верящее злым слухам, стало еще более настроено против них; произошли новые массовые волнения. Христиане, в свою очередь, пришли к осуждению политеизма и атеизма, неповиновению и призыву свергнуть существующий общественный порядок.
Строгость, проявленная по отношению к ним государством, до сей поры равнодушным к религиозным взглядам своих граждан, несмотря на то, что в среде правящих классов господствовал агностицизм, была продиктована скорее стремлением подавить элемент, ставший социально неустойчивым, чем мстительностью или ненавистью к новому культу из Сирии.
При императоре Клавдии мы видим последователей Назаретянина изгнанными из Рима как возмутителей общественного спокойствия; во времена Нерона и Домициана они объявлены опасными для общества и подвергнуты первому великому гонению. Но преследования по чисто религиозным причинам были несвойственны Риму, что и проявилось при правлении Нервы, запретившего доносы и притеснения на почве вероисповедания и призвавшего изгнанных христиан вернуться. Его преемник, справедливый и мудрый Траян, по-видимому, в ответ на волну еврейских бунтов, которые случились в его царствование, сначала выступил против последователей Назаретянина, но затем проявил к ним снисхождение. Подобным же образом им не досаждал изысканный Адриан, который настолько увлекся их вероучением, что имел намерение причислить Христа к Пантеону
