Человеческий организм реагирует на это спонтанным взрывом эмоций, в котором рождаются зачатки магического поведения и зачаточная вера в его эффективность. Магия закрепляет эту веру и этот рудиментарный обряд, отливает их в стандартные, освященные традицией формы. Таким образом, магия обеспечивает примитивного человека готовыми ритуальными способами действий и верований, определенными духовными и материальными техниками, которые в критический момент могут послужить как бы мостами, перебрасываемыми через опасные пропасти. Магия позволяет человеку с уверенностью заниматься своими важными делами, сохранять устойчивость и целостность психики при вспышках гнева, в приступах ненависти, при безответной любви, в минуты отчаяния и тревоги. Функция магии заключается в ритуализации человеческого оптимизма, в укреплении его веры в победу надежды над страхом (Малиновский 1998: 89).
Более подробное представление о функциональном методе можно получить из специальных публикаций, переведенных на русский язык (Мертон 1994; Парсонс 1994; Малиновский 1997; Литтл 1998 и др.).
Структурный метод
Латинское слово structura означает строение, расположение. Данный метод основан на выявлении устойчивых связей внутри системы, обеспечивающих сохранение ее основных свойств. Истоки структурализма восходят к работам Эмиля Дюркгейма (1858-1917). Важный вклад в его развитие внес Альфред Рэдклиф-Браун (1881-1955). Однако наиболее обстоятельно структурализм в антропологии был разработан французским профессором Клодом Леви-Строссом (р. 1908). Его важная книга "Структурная антропология" опубликована на русском языке (1985). Согласно Леви-Строссу, за каждым явлением или процессом скрываются неосознаваемые обыденным опытом структурные связи. Задача антрополога выявить структуру этих связей. Леви-Стросс разрабатывал данный метод на примере мифов, тотемизма, ритуалов. Впоследствии метод был применен к бессознательным структурам в психологии. Особенное развитие структурализм получил в лингвистике, где специалистами было показано, что существует набор правил грамматических трансформаций, которым подчиняются все языки.
Однако структурные связи можно обнаружить и в обществе. Продемонстрируем богатые возможности использования структурного метода в политической антропологии. В 25-й главе книги "Раннее государство" Хенри Классен провел сопоставление 21 раннегосударственного общества почти по 100 различным показателям (Claessen, Skalnik 1978: 533-596). Изучая, в частности, структуру аппарата управления, он отметил следующие устойчивые корреляции. Почти на уровне 99% совпадения для ранних государств характерна трехъярусная административная система (центральное правительство, региональная и местная власть). Так называемые общие функционеры (выполняющие несколько различных функций одновременно) столь же часто обнаруживаются главным образом на региональном уровне и несколько реже на национальном и местном уровнях. Согласно собранным данным, наиболее часто они занимались сбором налогов или дани, несколько реже выполняли судейские или военные обязанности. Как наследование, так и назначение на должность "общих" функционеров встречались редко. В большинстве случаев (68%) существовал смешанный способ комплектования. По поводу связи между доходом и должностью, степени независимости администраторов от высшей власти и стремления последней контролировать функционеров не было полноты эмпирических сведений, хотя имеющиеся данные преимущественно свидетельствовали об устойчивой положительной связи. Классен полагает, что вполне оправданно сделать вывод о существовании тенденции максимизации власти функционеров на региональном уровне. При этом он фиксирует наиболее сильный контроль центра именно для этого уровня управления. Не менее интересные выводы были получены Классеном в отношении так называемых специальных функционеров (в терминологии М. Вебера более подходящих под определение профессиональных бюрократов).
