После паузы Джино сказал:
— Может быть я и не рассчитываю на него — Он казался очень расстроенным этой тирадой. Тут он заметил Эрика. — Слышали, доктор? — печально спросил он. — Ничто ее не останавливает; она врывается сюда, когда я умираю, и так со мной разговаривает. может быть, поэтому я и умираю. — Он осторожно потрогал свой живот. — Я больше не ощущаю ее, думаю, это из-за вашего укола; что это было?
“Это не укол, — подумал Эрик, — а операция на Мак Нейле там, внизу. Ваши боли прекратились, тому что один из поваров из персонала Белого живет теперь с искусственным сердцем, я оказался прав”.
— Если с тобой все в порядке,… — начала Мэри…
— В порядке, — вздохнул Молинари. — Я всгя только оставь меня ради Бога в покое. — Он зашевелился, пытаясь выбраться из кровати. — Хорошо, я встану; тебе этого довольно? — его голос сорвался почти до крика.
Повернувшись к Эрику, Мэри Райнеке сказала:
— Вы видите? Я могу вытащить его из крова я могу поставить его на ноги, как подобает человеку.
— Мои поздравления, — кисло пробормотал Джино, поднимаясь на шатающихся ногах. — Мне не нужны врачи; все, что мне нужно, это ты. Но я заметил, это Эрик Свитсент избавил меня от этих болей, а вовсе не ты. Что ты можешь, кроме того, чтобы орать на меня? Если я и встал, то только благодаря ему, — Он прошел мимо нее за своим халатом.
— Он обижается на меня, — сказала Эрику Мэ-ри, — но в глубине души он знает, что я права. — Она казалась абсолютно спокойной и уверенной в себе; стояла, скрестив на груди руки и наблюдала, как Секретарь завязывал пояс своего голубого халата и одевал замшевые тапочки.
— Триумф, — проворчал Молинари, обращаясь к и кивнув головой на Мэри: — Она может все — так она считает.
— Вы обязаны ее слушаться? — спросил Эрик.
— Конечно. А разве нет? — Молинари рассмеялся.
— Что произойдет, если вы откажетесь? Землетрясение?
— Да, она его устроит, — кивнул Молинари. — Она обладает парапсихологическими способностями… это называется быть женщиной. Как и ваша жена Кэти. Я рад, что она здесь; я люблю ее. Я не обижаюсь, когда она кричит на меня — в конце концов, я действительно встал с кровати, и мне не было при этом больно; она была права.
— Я всегда знаю, когда ты притворяешься, — сказала Мэри.
— Пойдемте со мной, доктор, — обратился Молинари к Эрику. — Они соорудили для меня одну штуку, я хочу чтобы вы тоже на нее взглянули.
В сопровождении сотрудников спецслужбы они прошли коридор и оказались в охраняемой часовым закрытой комнате, которая, как догадался Эрик, являлась смотровым залом; дальняя стена представляла собой громадный видеоэкран. — Я, произносящий речь, — объяснил Эрику Молинари, когда они усаживались. Он дал знак и на экране появилось изображение. — Это будет передано завтра по всем каналам телевидения. Я хочу узнать ваше мнение на тот случай, если надо чего-нибудь изменить. — Он хитро взглянул на Эрика, бы давая понять, что он что-то не договаривает.
