— Отвечайте прямо.
— Я… — он лихорадочно подыскивал ответ. Разве можно словами ответить на такое? Но разве вопрос не был выражен словами? И быть испепеленным Кэти, от которой ничего не утаишь? Он физически ощущал на себе пристальный взгляд огромных распахнутых глаз Филис. — Хм… — произнес он, чувствуя себя ничтожеством.
— Вам же хочется этого, — сказала Филис.
— Умм… — выдавил он, поникнув под этим непрошеным женским вторжением в самые потаенные уголки его души. Она докопалась до нее, до его души, и теперь пробует ее на вкус. Черт бы се побрал Она видит его как на ладони; она права — он хочет ее и вместе с тем он ненавидит ее. И это она знает — читает на его лице своими ненавистными невообразимо большими глазами, глазами, которые не могут принадлежать смертной женщине.
— Без этого вы погибнете, — сказала Филис. — Без настоящей, стихийной и глубокой…
— Один шанс, — хрипло проговорил он, — из миллиона, что это сойдет мне с рук. — Ему удалось усмехнуться. По правде говоря, то что мы торчим здесь на этой проклятой лестнице вдвоем, просто глупо, — Да вам-то что до этого? — Он направился вверх мимо нее, не глядя по сторонам и не останавливаясь. “Что мне терять, — спрашивал он себя. А ведь пожалуй она справилась бы с Кэти так же легко, дергая и ослабляя те же нити, которыми она управляет мной”.
Дверь личного кабинета Вирджила была открыта настежь. Вирджил двинулся внутрь. Все гости строго по порядку последовали за ним: впереди представители родового клана, за ними высокопоставленные служащие компании.
Эрик вошел и сразу увидел гостя.
Гость, человек, ради которого они прилетели сюда. Он сидел откинувшись; одутловатое лицо, лишенное всякого выражения, отвислые фиолетовые губы, глаза, устремленные в никуда — Джино Молинари, — законно избранный верховный правитель объединенной цивилизации Земли и верховный главнокомандующий се вооруженных сил в войне против ригов.
Его ширинка была расстегнута.
Когда подошло время обеда, Брюс Химмсль, начальник отдела контроля качества головного отделения тиуанской корпорации “Меха и красители”, прервал работу и зашаркал по улицам Тиуаны по направлению к своему излюбленному кафе, Это кафе привлекало его дешевизной и непритязательностью. Маленькое деревянное здание, зажатое со всех сторон большими магазинами и кирпичными строениями, собирало в своих стенах в основном рабочих и особый тип мужчин, которые к своим тридцати годам не выбрали еще способа зарабатывать на жизнь. Они не трогали Химмеля, и это было все, что ему требовалось, В действительности это было то единственное, чего он хотел от жизни — чтобы его оставили в покое. И жизнь вполне предоставляла ему эту возможность. Сидя в своем углу и ковыряясь в порции красного перца с ломтем бледного клейкого хлеба, Химмель заметил направляющегося к нему субъекта англо-саксонского типа с всклокоченными волосами, одетого в кожаный пиджак, джинсы, высокие ботинки и в перчатках, вынырнувшего, казалось, со всем своим одеянием из прошлого века. Это был Кристиан Плаут, водитель древнего турботакси; вот уже почти десять лет он скрывался здесь, в Нижней Калифорнии, от полиции, с которой у него были неприятности, связанные с распространением наркотиков. Он был слегка знаком Химмелю, потому что, как и тот, увлекался таоисткой философией.
