— Меняю на книжку, — сказал Вирджил, вынимая из кармана ключ, — Как насчет “Бака Роджера и кометы смерти”? Страшно интересная вещь.
Когда вся компания наконец спустилась на землю, Филис сказала Эрику:
— Попробуй предложить детям свежий календарь 1952 года с обнаженной Мерилин Монро на обложке. Посмотрим, что они за него дадут.
Дверь в здание не успела распахнуться, а навстречу гостям уже спешил один из охранников из штата ТМК.
— О, мистер Акерман, мы не ожидали вас так рано. — Охранник проводил их в холл.
— Он уже здесь? — с заметной озабоченностью спросил Вирджил.
— Да, сэр. Отдыхает в своей комнате. Он просил не беспокоить его несколько часов, — Охранник тоже нервничал.
— Сколько с ним человек?
— Он, помощник и два человека из Службы безопасности.
— Ну кому стаканчик холоднющего охладителя? — Обернувшись через плечо и как бы очнувшись, спросил Вирджил.
— Мне, мне, — откликнулась Филис, передразнивая воодушевленный тон Вирджила. — Мне хочется искусственного малинового лимона, А тебе, Эрик? Как насчет лимона с джином и виски или шотландской вишневой водки? Или в 1935 они не знали таких букетов?
Харви сказал Эрику:
— Найти бы тихое место, где можно лечь и отдохнуть. Этот марсианский воздух делает меня слабым котенком. Почему он не построит колпак, чтобы иметь здесь нормальный воздух?
— Возможно, он делает это сознательно, — ответил Эрик. Это не дает ему остаться здесь навсегда, заставляет возвращаться на Землю.
Подойдя к ним, Джонас заявил:
— Лично мне нравится весь этот анахронизм. Это настоящий музей, Ваша жена выполнила громадную работу по восстановлению этого периода. Прислушайтесь к этому — как это называется? — радио, играющему в этом помещении. Все покорно прислушались. Это была опера “Бетти и Боб” — старинна; опера, пробившаяся сквозь давно ушедшее время. Да же Эрик почувствовал себя тронутым; голоса касались живыми и абсолютно реальными. Здесь были именно они, а не их далекое отражение. Как Кот; удалось этого добиться, было непонятно.
Стив — громадный, мужественный негр, или, скорее, его копия-робот, подошел к гостям, куря трубку и сердечно кивая каждому из них.
— Доброе утро, доктор. У нас на днях здорово похолодало. Скоро деткам можно будет кататься на санках. Мой сынок Джордж ведь тоже копит на санки, так он сказал мне недавно.
— Я добавлю один доллар тридцать четвертого года, — сказал Ральф Акерман, доставая бумажник Вполголоса он спросил Эрика: — Или может пап; Вирджил считает, что цветным детям не положены санки?
