Я рассказал предыдущие инциденты, чтобы показать, как трудно было обоим правительствам действовать в согласии, принимая во внимание диаметрально противоположные точки зрения каждой из стран. В России отправка войска в Казвин и предполагаемое занятие Тегерана считались необходимой мерой для защиты оскорбленной чести. В Англии, напротив, эти действия осуждались, как ничем не оправдываемые стремления покорить слабую страну и как нарушение ее целости и независимости. Расхождение во взглядах было так значительно, что, если бы персидское правительство не уступило раньше, чем был отдан приказ двинуться на Тегеран, целость англо-русского согласия подверглась бы большому испытанию. К счастью, как сэр Эдуард Грей, так и г. Сазонов, были оба государственными деятелями, обладавшими тактом, терпением и выдержкой, необходимыми для ведения таких переговоров; и хотя теперь принято уменьшать заслуги старой дипломатии, я сомневаюсь, смогла ли бы хваленая новая дипломатия с таким же успехом спасать англо-русское согласие от крушения, которым ему угрожали не один раз.
Мои личные усилия, конечно, были направлены к возможному примирению противоречивых взглядов и интересов обоих правительств. Но этой моей задаче мешало отсутствие какой-либо солидарности или коллективной ответственности среди членов русского кабинета. Категорические заверения, данные мне председателем совета министров относительно отозвания русских войск, были, как уже указано, не подтверждены его коллегами. Причина такого необычного образа действий сделалась для меня ясна только несколько месяцев спустя, когда парламенту должна была быть представлена синяя книга о Персии. Передавая Сазонову, согласно дипломатическому обычаю, корректуру копий моих депеш, я постарался смягчить рапорты о моих разговорах с Коковцевым, чтобы не вызвать впечатления, что последний нарушил свое обещание. Сазонов, который был вполне осведомлен об этих разговорах, сразу стал упрекать меня за обращение к председателю совета министров по вопросу, касающемуся только министерства иностранных дел.
Ввиду того, что ответственность перед императором за направление русской иностранной политики несет министр или, в его отсутствии, управляющий министерством иностранных дел, Сазонов протестовал против опубликования в синей книге разговоров с другим министром о делах, к которым этот министр не имел никакого отношения. Я сделал ошибку, - заявил он, обратившись по персидскому вопросу к председателю совета, а последний превысил свою власть, дав мне обещание, которое он не имел права давать. Я заметил на это, что русский посланник в Лондоне часто обращается по иностранным делам к первому министру, и что, когда дело шло о вопросе, который мог сильно отразиться на отношениях наших двух стран, было вполне естественно, что я обратился к председателю совета, тем более, что управляющий министерством иностранных дел, не будучи членом кабинета, не мог говорить так авторитетно, как глава правительства. Хотя Сазонов никогда не протестовал против такого образа действий, когда во главе правительства стоял зять Столыпина, он ответил однако, что Россия - не парламентская страна, подобно Великобритании, и что председатель совета министров не имеет права контроля над иностранной политикой России.
