– Ваше величество! Это не я! Это сделал кто-то другой! – залепетал перетрусивший повар. Но ему на помощь поспешила Марина:
– Вы, наверно, его спутали с Барбаром. Они близнецы, – сказала она, смеясь. – Мы его тоже перепутали в первый раз.
– Точно! – вскричал повар, хлопнув себя по лбу. – А я-то думаю: за кого меня приняли? Ну, конечно, за моего любимого брата Барбара!
– Жаль, что вы не Барбар, – простодушно произнес морской владыка. – Попадись он под мою тяжелую царскую руку, уж я бы ему припомнил все… Впрочем, это другая история. К томуже, я слышал, он покаялся, стал примерным отшельником.
Когда морской царь обогрелся, выхлебал, отдуваясь и вытирая со лба пот, три полные чашки чая, Аскольд Витальевич вежливо проговорил:
– Теперь, государь, вы должны исполнить положенный в таких случаях ритуал. Поведать историю вашей жизни. От и до. Украшая свой рассказ живописными деталями и буйной фантазией. А мы выслушаем его до конца, даже если он будет длинным и скучным.
– Командир! Такой рассказ уже устарел, – деликатно вмешался капитан Петров. – В наше время быка сразу берут за рога. Излагают суть без лишних слов.
– Не может быть! – нахмурился командир.
– Увы, это так, – подтвердил царь. – А жаль. У нас тут не поговоришь. Все немы, как и рыбы. Но я, хоть и своенравен, и спесив, как все самодержцы, вынужден следовать нынешней моде. А посему поведаю вам только голую правду. Итак, поехали! – И он отодвинул пустую чашку, создавая простор для своего рассказа.
Экипаж тотчас расселся вокруг стола и затаил дыхание, дабы не пропустить ни одного важного слова.
– Как и вы:, я родился на суше. В маленьком приморском городке, – начал царь. – Мои родители… Нет, это, пожалуй, можно пропустить… И это… И это… Я рос… Тоже мимо… Вот! Когда мне исполнилось восемнадцать, меня на улице остановил незнакомый толстяк, вылитый вы, – и рассказчик указал перстом на Бурбура. – Он назвался Бар-баром, обнял за плечи и увлек в темную подворотню. А там принялся искушать, расхваливая на все лады вольготную жизнь хулиганов. Мол, и какая она разудалая, и какая развеселая… Я поддался его наущениям, ступил на скользкий путь: стал безобразничать, всячески нарушая общественный порядок. Но однажды, отняв у малого дитя его любимую игрушку, которая лично мне была не нужна, я прозрел и решил вернуться на правильный путь. Прямо сейчас же, не откладывая, сделать кому-нибудь доброе дело. Осталось одно – найти желающих, и они не заставили себя ждать – появились.
