Никто не знал, был ли он мирянин, или монах какой, с паном говорил на каком-то непонятном языке. Позже открылось, что это был чернокнижник, который учил пана делать золото и другим сатанинским штукам.
Хоть я в то время и был совсем молод, однако должен был в свой черёд отбывать в имении повинность ночного сторожа, обходить все панские постройки и стучать молотком по железной доске. И вот, как-то раз в самую полночь увидел я, что в покое пана горит огонь и он там чем-то занят с чернокнижником. Все уже заснули, на дворе стояла тишина, над крышей панского жилья сновали туда-сюда нетопыри и какие-то чёрные птицы. Сова, усевшись на крыше, то хохотала, то плакала, как дитя. Меня охватил лютый страх, но как только я перекрестился и прошептал молитву, так сразу полегчало. Почуя в себе больше смелости, решил я тихонько подойти к панскому окну и поглядеть, что они там делают. Едва я приблизился к дому, как увидал у стены такое жуткое страшидло, что страх вспомнить — это была огромная жаба ропуха. Как глянет она на меня огненным взором! Я отскочил назад и побежал прочь, как ошалелый. Остановился лишь сотни через две шагов и весь дрожал от страха. Понял я, что это чёрт в облике страшилища охранял окна моего пана, чтобы никто не подсмотрел, что за тайные дела там свершались. Я произнёс «Ангела Господня»,[52] но хоть летняя ночь была ясной и тёплой, дрожал, будто на морозе. Слава Богу, что вскоре запел петух. Огонь в покое погас, и я, уже немного успокоившись, дождался восхода солнца.
Был и другой удивительный случай. Я рубил в лесу дрова, солнце уже клонилось к вечеру. Гляжу: идут по дороге пан с чернокнижником и вдруг повернули в густой ельник. Я, по любопытству, крадусь тихонько следом и прячусь за деревом, будучи уверен, что сейчас должно свершиться какое-то чародейство. Всюду было тихо, только где-то далеко на трухлявом стволе стучал дятел. Вижу, на старом упавшем дереве сидит пан, рядом с ним стоит чернокнижник и держит за голову огромную гадюку, которая обвила своим чёрным телом его правую руку. Не ведаю, что было дальше, ибо я утёк со страху.
Третий случай был ещё страшнее. Хоть сам я того и не видел, но слыхал от надёжных людей, говорили об этом по всей округе. Ополночь наш пан, тот чёртов гость и лакей Карпа взяли в хлеву чёрного козла и отвели его на кладбище. Рассказывают, будто выкопали они из могилы покойника, чернокнижник надел на себя чамарку[53] умершего, затем убил козла и его мясом и кровью стал приносить какие-то страшные жертвы. А что там делалось той ночью, нельзя вспомнить без ужаса. Говорили, что воздух заполнили какие-то страшидлы, а жуткие звери, похожие на медведей, вепрей и волков, бегали вокруг и рычали так, что пан и Карпа со страху без чувств рухнули на землю. Не ведаю, кто привёл их в себя, но только после той страшной ночи чернокнижник пропал, и никто его больше не видел. Пан всё время кручинился, хотя было у него много золота и других богатств, каких только ни захочет. Сделался он ещё более лютым, никто ему угодить не мог, даже Карпу выгнал из имения.
