«Энтерпрайз» населен вполне живыми людьми, интересными личностями, с трогательными недостатками, с проблемами.
Однако конечный продукт развития мира «Энтерпрайза» — это мир Ефремова, а последняя его точка — слияние всего и вся в интеллектуально-эмоциональную кашу. Задача грядущих супермозгов, летающих в бесконечности, — бесконечное познание бесконечности.
Некоторые интеллектуалы полагают, что это и есть рай.
Еще бы. Над человеком больше не довлеют бытовые неудобства. Человек вообще очищен от грехов животного происхождения (не ворует булку, как Жан Вальжан) и погружен в стерильное исследование вечности. Что, кстати, обретает зловещую параллель в «Снежной Королеве», где подданные С. К. - красивы, не болеют и складывают из льдинок слово «вечность».
Герои такого будущего реализуют свое счастье путем реализации свободы. Свобода же выражается в отсутствии всякого рода комплексов и предрассудков (расовых, половых и т. д.).
Модель. Некий человек занимается всеобщей теорией всего. При этом у него есть лаборант. Негр. Им хорошо работается вместе. Следовательно, если они не реализуют свободу совершить межрасовый гомосексуальный половой акт, это вызовет у их камрадов… мнэ… легкое недоумение. Ибо всякий, кто добровольно лишает себя счастья, — неправильный человек, а таковых в идеальном будущем быть не должно.
Если ты человека любишь, то ни в коем случае не должен ограничивать его свободу (и свою — тоже, поскольку это унизительно для вас обоих). В противном случае вас заподозрят в том, что вы культивируете пережитки прошлого.
Когда земля была плоской, а небо являло из себя твердь с нарисованными на ней звездами, мир считался полностью завершенным и галиматьи насчет «реализации свободы» попросту не возникало. Затем человечество пронюхало, что космос, кажется, бесконечен, и создало идеологически вредный миф о нравственном развитии человечества от поколения к поколению. То есть человек будущего «лучше», чем предок, просто в силу принадлежности к более «развитому» поколению.
На самом деле нравственное развитие возможно исключительно внутри одной личности. Каждому отдельному человеку приходится начинать с самого начала и проходить до самого конца. Отсюда, кстати, и возможность нравственного учительства сквозь века — естественно, внутри одной культурно-религиозной традиции.
Мир Ефремова, в который, сам того не ведая, неудержимо летит «Энтерпрайз», — это ледяная пустыня бесполезной свободы.
