В принципе, в городок лейтенант прибыл, что называется, к шапочному разбору: поднятый в ружье гарнизон справился своими силами. Диверсанты — 'до выяснения' Качанов решил называть их пока именно так — уже были задержаны и разоружены, и сейчас сидели на земле под охраной красноармейцев. Да и немного их оказалось, десятка три. Все в незнакомой, пятнистой, словно у разведчиков, форме и с эмблемами несуществующей армии, уже виденными на башнях танков, на рукавах. Без стрельбы, увы, тоже не обошлось, в результате чего погибло шестеро наших и пятеро диверсантов, причем трое из них, судя по нарукавным нашивкам, принадлежали к армии САСШ (Качанов тут же увязал последнее с потопленным кораблем, и многозначительно хмыкнул про себя: 'вот, мол, откуда ноги-то растут'). Единственного захваченного офицера и какую-то штатскую даму еще до прихода лейтенанта отправили 'в расположение', куда он сейчас и направлялся. На полдороге его перехватил взмыленный и совершенно ошалевший от всего происходящего комендант военгородка, капитан Мельник. Комендант был без фуражки, рукав гимнастерки надорван, кобура с табельным ТТ расстегнута. В любой иной ситуации Качанов однозначно решил бы, что капитан пьян. В любой иной — но не в этой, разумеется.
— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, разрешите доложить, мной… мне…
— А ну успокойся! — рявкнул в ответ особист, на подсознательном уровне понимая, что сейчас уместен именно такой тон. — Доклад потом. Что еще случилось?
— Там… — капитан кивнул головой куда-то в сторону казарм и здания комсостава. — Там тоже этих взяли. Иностранцы. По-русски не говорят. Диверсанты, значит.
— Что-о? А ну, пошли, — старлей кивнул приданному красноармейцу, решительно перекинув под руку автомат. — Показывай. Точнее, рассказывай, Володя, — вовремя вспомнил он имя коменданта. — Пошли, по дороге расскажешь.
— Да чего рассказывать, тащ старший лейтенант госбез… — Качанов нетерпеливо махнул рукой. — Короче, много их там взяли, и немцы, и румыны (Качанов подсознательно напрягся), и турки, и даже грузины (лейтенант напрягся еще раз). Все в военной форме, странной такой, незнакомой, но без оружия. Сопротивления, считай, не оказывали, так что повязали легко.
— И… где они сейчас? — ощутив под ложечкой предательский холодок, осторожно осведомился лейтенант. Впрочем, ответ успокоил:
— Так в подвале под домом комсостава, где ж еще? Всех тудой, значит, согнали, охранение выставил, все в порядке. А что, не нужно было?
